В чужом небе (СИ)

- Не придётся, - бросил через плечо князь. - И не думай, что я тебя спасаю, косорылый. Скоро ты пожалеешь, что не остался в том подполе.

От этих слов у меня внутри всё похолодело. Почему-то сразу вспомнился шпион в столице Нейстрии, и его реакция на мои слова о возвращении царя.

- Прыгать не думай, - бросил тем же ровным тоном Росен. - Я тебя легко догоню и ноги переломаю. Ты нам нужен живой, но и со сломанными ногами сгодишься.

- И для чего я вам нужен оказался? - с вызовом с голосе спросил я. - И кому это, собственно, вам?

- Скоро ты всё сам узнаешь.

Я не видел в этот момент лица князя, но почувствовал, что он улыбается - и улыбается нехорошо.

Остановился автомобиль в небольшой слободке, из тех, что окружали город. Ехать нам пришлось долго, и в слободку саму мы въезжали уже с первыми лучами солнца. Поэтому я смог разглядеть её как следует. Она сильно пострадала во время недавнего сражения. Большая часть домов её представляли собой сгоревшие дотла остовы. Другие пожар тоже не минул - все носили отметины пламени на некогда белёных стенах.

Автомобиль князь оставил у самого большого из уцелевших зданий. Перед входом нас ждали знакомые мне лица - это были командиры добровольческих полков и с ними Щекарь собственной персоной. Как же мне захотелось в тот момент рвануть к нему и вцепиться в горло - придушить эту залихватски ухмыляющуюся тварь, зубами ей кадык вырвать. Никого на всём белом свете я не ненавидел с такой силой, как атамана Щекаря.

- Вот и наш косорылый друг, - усмехнулся Щекарь, и в душе моей ярость всколыхнулась с новой силой. - То-то мне показалось, я тебя признал, видно ещё в Бадкубе мне твоё рыло косое попалось среди остальных.

- Ты тогда как раз за косорылых воевал, - ответил я, сам не знаю каким чудом сумев сдержать накативший приступ ярости, - против фельдмаршала Онгемунда, а генерал Невер руководил обороной в штабе народников.

- Ха, - прищёлкнул пальцами Хрипунов, - а этот косорылый не так прост, как кажется.

- Да и вы, атаман, выходит тоже, - заметил Второв.

- Я дрался со степняками, а когда к городу подошли войска Онгемунда, перешёл на его сторону, как и было условлено, - ответил Щекарь, и было видно, что держать ответ перед командирами полков ему весьма неприятно.

- Мы тут не для того собрались, - заявил князь Росен, - чтобы обсуждать атамана Щекаря. Нам надо решать, что делать с косорылым шпионом.

- А с чего вы взяли, что я шпион? - решил я перейти в наступление, пока в рядах противника нет единства.

- Доказательства против тебя железные, - усмехнулся Хрипунов. - Ты ведь ходил к эмигранту за несколько часов до отправки на фронт - в столице Нейстрии, я имею ввиду. Так вот он первым делом к нам в штаб побежал - выяснять, правда ли государь снова заявил права на престол, и докладывать о тебе.

- О том, что ты на котсуолдскую разведку работаешь, - уточнил Второв. - И о клевете и наветах можешь нам не болтать, мы тогда не знали даже, кто ты таков. Спасибо князю Росену, он тебя вычислил.

Гигант, возвышающийся надо мной, не изменил ни позы, ни выражения лица. Как будто его тут не было вовсе.

- И как вы решили поступить со мной, господа офицеры? - поинтересовался я, стараясь придать своему голосу как можно больше презрения к этому решению. Вряд ли получилось хорошо.

- Сначала хотели пристрелить тебя, как собаку, - усмехнулся Хрипунов, - но я подал идею получше. Мы сыграем с тобой в кукушку - нам давно не хватало этой забавы. Чёрный барон запретил её ещё в Гражданскую, но на тебя его запрет не распространяется.

Кукушка - жестокая игра на нервах, почище будет, наверное, только заокеанская рулетка. В кукушку играли в дальних гарнизонах - от смертельной скуки. Хорошенько припив, забирались в большое здание, как правило, вечером или уже глубокой ночью. Одного выбирали на роль кукушки - он должен был носиться по зданию и кричать ку-ку, обязательно вне укрытия, ведь так много интересней. Остальные же, понятное дело, в этот момент палят в него из револьверов. Доходило до серьёзных ранений, а, говорят, бывали и смертельные случаи. Как раз такой мне и собирались устроить господа командиры добровольческих полков.

Здание под кукушку выбрали самое большое из уцелевших - и самое тёмное. Все ставни в бывшем коровнике кто-то закрыл заранее и теперь внутри царила непроглядная темень. Меня втолкнули внутрь и захлопнули дверь, окончательно отрезав от первых лучей восходящего солнца.

- Пять минут форы, косорылый, - крикнул мне Хрипунов, - а потом начинаешь куковать! Не управимся до света - отдадим Щекарю. Он обещал тебя на ремни порезать.

Я спокойно прошёл несколько шагов - прятаться не стал. Что мне могли сделать револьверные пули? Я очень хорошо помнил схватку с чоновцами, во время которой в меня стреляли, меня резали, кололи штыками и вбивали в кровавую грязь прикладами. Но я остался жив, если это слово применимо к моему нынешнему состоянию, а значит, и в этот раз вряд ли отправлюсь на тот свет.

- Время вышло, косорылый, - снова раздался в темноте голос Хрипунова, - кукуй!