В чужом небе (СИ)

— Были телеграммы из столицы, — кивнул Будиволна, — только ничего срочного, потому я с ними решил вечером ознакомиться. Значит, теперь в моей армии два кавкорпуса, дивизия из четырёх стрелковых полков Молодой гвардии, два артполка и авиаотряд. Можно выступать на Бадкубе. Пора уже выбить оттуда бейликов и Блицкриг.

— Надо дождаться приказа Военного совета, — заметил с какой-то учительской строгостью Вершило. — Сейчас не Гражданская, чтобы самовольничать, как прежде, теперь можно и под ревтрибунал угодить.

— Вот ты только меня, товарищ Вершило, ревтрибуналом не стращай, — вспылил Будиволна. — И я не своевольничал никогда, если не складывалась обстановка такая, что ждать приказов просто невмоготу. В столице же не всегда видно, что делается на фронте. Тут же всё меняется что ни день, даже телеграф не успевает.

Он обернулся к Кудряю, словно ища поддержки у комдива Молодой гвардии. Но тот никак эмоций не проявлял.

— Знаю я всю твою ситуацию, — устало произнёс уполномоченный. — Никуда от тебя Щекарь не денется. Он прочно застрял в Бадкубе с блицкриговцами и бейликами, и в степь возвращаться не спешит.

— То же ты мне и про Невера говорил, а где тот? Пропал, и до сих пор про него ни слуху ни духу, как в воду канул.

— Наверное, в Дёйнкирхе, — пожал плечами Вершило, — вместе со всеми, кто бежал их Бадкубе на котсуолдских кораблях.

— Этак мы и Щекаря упустим, если будем тут сидеть!

— Военный комитет хочет как можно скорее испытать Молодую гвардию в бою, — вмешался в привычную перепалку командарма с уполномоченным Кудряй. — Значит, долго приказ о наступлении ждать не придётся.

— А вот это, товарищ Кудряй, хорошие новости! — хлопнул ладонью по столу Будиволна. — Ударим по этой сволочи в Бадкубе, восстановим там власть народную и двинем на помощь Бессарабу в Прияворье. Там тоже сволочи полно развелось — изводить её пора, а не справляется товарищ Бессараб.

— В Прияворье тоже отправляют полки Молодой гвардии, — сказал Кудряй, — на помощь товарищу Бессарабу.

— Ну, сабли моей конной армии там точно лишними не будут, — усмехнулся Будиволна. — Скинем Гетмана и разгоним этого Сивера с его гайдамацкой директорией, верно, товарищ Вершило?

— С Молодой гвардией точно разгоним, — ответил тот.

Приказ выступать пришёл на следующее утро, и не прошло и суток, как вся кажущаяся такой неповоротливой громадина конной армии покинула квартиры. Шагали тысячи стрелков Молодой гвардии в новенькой форме с длинными винтовками на плечах, распевая задорные песни, с которыми, как известно, дорога короче. Гарцевали всадники, выглядели они не столь лихо — на ком форма старая и потёртая, у других штаны в заплатах, на третьих сапоги самого затрапезного вида с подвязанными голенищами. И всё равно, на пехоту они глядели свысока, кривя губы в презрительной усмешке. Как бы пешка не одевалась, а всё равно им ноги бить, кавалерия же всегда будет выше. Упряжки мощных тяжеловозов катили орудия и снарядные ящики. Отдельно ехали броневики приданных кавполкам механизированных частей, и даже несколько танков, которыми Будиволна в тайне очень гордился. Пускай это были ещё трофеи времён Гражданской войны, захваченные у интервентов, но и теперь далеко не все полководцы Народной армии могли похвастаться подобными. В закрытых телегах ехали пять машин авиаотряда. Вот к ним Будиволна относился не слишком хорошо. Бравый командарм всегда считал, что война идёт на земле, а в небе летуны воюют сами с собой. Потому авиаотряд при его армии был невелик, и использовался только для разведки. Военлёты без особого желания шли служить к Будиволне.

Как-то незаметно, почти само собой, командование объединённой армией Порты и Блицкрига перешло к фельдмаршалу Онгемунду. Войска сидели в Бадкубе, усмиряя редкие, но заканчивающиеся большой кровью мятежи. И ведь подавление их как будто ничему не учило местных. Они раз за разом хватались за оружие из-за самых мелких поводов. А оружия уж Бадкубе хватало — как ни зверствовали бейлики и блицкриговцы во время реквизиций, сколько бы народу не перевешали за найденные в доме пистолет или винтовку, всё без толку. С другого берега Сихай-моря прибывали новые партии. Рисковые ребята контрабандисты возили их морем и воздухом — две эти стихии захватчики контролировать не могли.

Постепенно Онгемунд стал брать на себя решение тех или иных проблем, распоряжался уже не только своими людьми, но и солдатами Порты. И самое главное, Иштуган-бей против этого ничуть не возражал. Как будто понимал, что в сложившейся ситуации фельдмаршал разберётся куда лучше него.

Они ежедневно устраивали короткие заседания штаба, на которых присутствовал и князь Махсоджан. Но присутствие его было чистой формальностью — ничего он уже не решал. Слишком уж незначительны сделались князья Великой степи после того, как большая часть их войск погибла при неудачном первом штурме Бадкубе.