В чужом небе (СИ)

Утром, когда мы готовили аэропланы к срочному отлёту, в ангар вошёл невысокий человек с ранними залысинами надо лбом, одетый в форму аспиранта нейстрийской небесной армии. В правой руке он держал круглую кепи. Этого человека знал в лицо каждый, кто имел хоть какое-то, пускай самоё отдалённое, отношение к авиации. Ведь это был Виконт — ставшей своего рода легендой среди летунов. Он доставлял почту частным порядком в самые отдалённые уголки всего мира. А однажды даже пересёк океан, отделяющий Континент от Заокеанской конфедерации, чтобы доставить несколько частных писем и бандеролей.

— Где я могу увидеть господ Гари и Ажара? — поинтересовался он, как будто даже ни к кому конкретно не обращаясь.

Оба Близнеца вышли из-за своих машин и направились к нему. Виконт пожал им руки — сразу стало ясно, что знакомы они не один день.

— Покидаете родину в трудный час? — спросил он сразу у обоих.

— Родина первой отвернулась от нас, — отмахнулся от него Гари, — с чего бы нам любить её.

— Я знаю вашу историю, господа, но сейчас она не важна. Сейчас, когда Блицкриг наступает на столицу, а наши союзники покинули нас. Неужели сейчас вы уйдёте с наёмниками сражаться за тех, кто предал нашу родину и сбежал с поля боя?

— Гвардия тоже поднимается на крыло, — заметил Гари, — и оборонять столицу вовсе не собирается. Всем давно известно, что король, правительство, двор во главе с майордомом покинули её, а на людей всем наплевать. У Блицкрига вроде даже имеется собственное правительство и даже майордом, который станет управлять в отсутствие короля.

— Они всегда основательно подходят к любому делу, особенно столь важному, как завоевание, — усмехнулся Ажар.

— А вы знаете о Сражающейся Нейстрии? Это те, кто никогда не примет никакой власти, кроме законной, но и уходить вместе с ней не собирается. Мы продолжим сражаться. Не в Дёйнкирхе, а здесь и сейчас! Не за предавших нас союзников, а за родину.

— У повстанцев нет шансов выиграть войну, — покачал головой Гари. — Вы только сложите головы ни за что.

— Ну что же, — развернулся на каблуках Виконт. — По крайней мере, я попытался убедить вас.

Он надел кепи и быстрым шагом направился к выходу из ангара.

В этот момент я перехватил взгляд Гари, который тот бросил на Ажара, и понял — мы потеряли обоих разведчиков.

— Постойте, Виконт, — бросился следом за легендарным почтарём Гари, схватил его за рукав. — Подождите немного. Мы должны только рассчитаться с командиром.

Тот обернулся, и на лице его расцвела широкая улыбка.

— Я знал, что вы, господа, не предадите родину, несмотря ни на что.

На «Королевский ковчег» мы поднимались уже без обоих разведчиков. Они забрали свои аэропланы, получили расчёт и присоединились к Виконту. Куда они улетели, не знал никто в эскадрилье.

Авианосная группа, в которую кроме ковчега входили ещё два больших корабля и с десяток мощно вооружённых фрегатов сопровождения, не стала опускаться на землю, чтобы принять нас на борт. Вместо этого корабли сильно сбросили скорость, когда пролетали над нашим лётным полем. Нам предстояло поднять в небо аэропланы и сесть прямо на палубу «Королевского ковчега». Ничего сложного — особенно для тех, кто не раз проделывал подобные вещи во время сражения. Но даже и мне он оказался вполне по плечу.

Моим аэропланом оказался заслуженный и не раз латанный «Ньюпор». На лучшее, собственно, рассчитывать было бы глупо — никто не доверит незнакомому летуну новую машину. Мало ли каков он окажется в настоящем деле. Однако я знал, что в эскадрилье есть и свободные аэропланы, куда лучше «Ньюпора». Имелись и новенькие гвардейские «Молнии» и «Громы» — нейстрийские модели, чья конструкция была полностью переработана под безразгонник. Но больше, конечно, было котсуолдских машин — «Кэмелы», «Спитфайеры» и парочка «Хокеров», модели редкой, переходной от бипланов к безразгонникам. Были и несколько имперских и даже блицкриговских аэропланов. А отдельно от всех стоял мотоцикл Оргарда, к которому тот никого не подпускал на пистолетный выстрел.

Именно Оргард первым и поднялся в воздух. Он стартовал резко — рванул почти с места в небо. Видимо, был куда сильнее остальных раздосадован уходом Гари и Ажара. За ним поднимали в небо машины остальные. Я стартовал в последней волне, вместе с техниками, обученными летать. Они перегоняли свободные аэропланы.

Полёт прошёл легко. Небо было чистым, ветер умеренным и без порывов. Для полётов лучше и не придумаешь. Драться при такой погоде одно удовольствие — врага видно едва ли не за версту. Конечно, в облака не удрать, если что, но и коситься на серые или белые их купы, ожидая оттуда появления машин противника, тоже не надо.

Я опустил свой «Ньюпор» на палубу авианосца. Тут же подбежала обслуга, засуетилась вокруг него, приматывая тросами. А рядом уже садился кто-то из техников на сверкающем серебром «Хокере». Это явно была одна из гвардейских машин, и оставалось только гадать, как он оказался среди аэропланов эскадрильи «Смерть».