В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина

Еще один сюрприз. Белограй всегда собирал весь экипаж, а сегодня вызвал только двоих и разговаривал с каждым по одиночке. Сначала в апартаменты генерала был приглашен первый пилот, подполковник авиации Елизар Никифорович Рогожкин. Белограй сидел в кресле и курил трубку.

— Товарищ генерал, пилот Рогожкин по вашему приказу прибыл.

— Садись, Елизар.

Генерал по-доброму относился к своему экипажу, и кличка Лютый к нему не прилипла, летчики уважали его.

— Ты гонял самолеты с Аляски на фронт в 42-м и 43-м. Так?

— Все типы самолетов, Василий Кузьмич. Даже «Кобру» для самого Покрышкина.

— Слыхал. Пилот ты классный. Сейчас на Чукотку мы не летаем, я там не был три года. Какие аэродромы способны принять наш самолет в тех местах?

— Практически только один — Анадырь-3 на стыке рек Анадырь и Белая. Сейчас он в заброшенном состоянии. Когда-то мы делали там первую посадку после вылета с Аляски. База Фербенкс — база Анадырь-3. Тогда даже Б-25, поставляемые нам по ленд-лизу, садились в Анадыре. А в Фербенксе был расквартирован наш гвардейский полк 11-й армии. На Чукотке есть несколько эскадрилий с однополосным аэродромом, но нам они не подходят, истребки несут пограничную вахту.

— Я собираюсь в бухту Провидения. Что скажешь?

— Чукотка давно пользуется морскими путями. Очень высокая облачность, туманы, отсутствие аэродромов и дороговизна перелетов сделали авиацию нерентабельной. Война кончилась, нужда отпала.

— Я тебя понял. Сядешь в Анадыре?

— Нужен разведывательный полет, Василий Кузьмич. Ли-2 туда не летал. Путь неблизкий. Чуть ближе Хабаровска. Ненамного.

— Готовь самолет и проведи разведку. С местным начальством я свяжусь, полосу подготовят. Ну а дальше как?

— До самого Анадыря, то есть до океана, около двухсот километров. Дорогу там так и не проложили, сплошные сопки на пути. Боюсь, что придется ехать на оленях или собачьих упряжках. А от Анадыря до Провидения морем через Анадырский залив. Это около четырехсот километров. По суше крюк в пять раз длиннее, и опять же нет дорожных соединений. Такое путешествие займет не меньше недели в один конец.

— Спасибо, Елизар, утешил. Но команду и самолет все же готовь к разведке.

— С военными договориться надо, а то еще подобьют сдуру, они там совсем одичали.

— Договоримся. Отбейте на крыльях и фюзеляже надпись: «Дальстрой». У нас должен быть свой опознавательный знак.

— Будет исполнено, товарищ генерал.

— Свободен. Позови бортинженера.

Подполковник вышел, его место занял капитан.

— Товарищ…

— Не кричи, тезка. Присаживайся.

Молодой краснощекий блондин улыбнулся и сел.

— Ты у нас самый грамотный, Вася. В самолетах разбираешься, вручную собрать и разобрать можешь.

— Сплетни, Василий Кузьмич.

— Сколько ты проработал в шарашке у Туполева?

— С 39-го по 42-й.

— Арестовали тебя за компанию со всеми?

— Все КБ рассовали по автобусам — и в Лефортово. Это уж потом Туполев отбирал тех, кто ему нужен.

— И ты попал в число избранных. Повезло.

— Я тоже так считаю. В 42-м освободили — и на фронт. Выжил. Опять повезло.

— И то, что после войны на Колыму закинули, тоже повезло? Ладно, Вася. Хочу загадать тебе одну загадку как специалисту. Предположим, на нашем аэродроме появился вражеский самолет и мы не можем ему воспрепятствовать вылететь в Москву. Наша задача сделать так, чтобы он не долетел. У тебя есть возможность проникнуть на борт минут на десять. Что ты будешь делать?

Капитан ничуть не растерялся.

— Сообщу войскам ПВО, и самолет собьют.

— Нет у тебя связи. Мы отрезаны от мира.

— А какой самолет? Нужны его характеристики.

— Возьмем, к примеру, В-29. Ты же знаком с этой машиной, Туполев по ее образцу делал свой Ту-2, а теперь и новый сварганил, Ту-4.

— Я понял. Речь идет о тяжелом бомбардировщике. Хорошо. Кто будет заливать топливо в баки?

— Мы, разумеется.

— Тогда задача облегчается. Нужно произвести точные расчеты. Маршрут до Москвы проложен один, и он не меняется. Учитывая дальность полета, такой самолет может пролететь от трех до пяти тысяч километров без дозаправки. Нам нужно знать, сколько он жрет керосина при средней крейсерской скорости и на какой высоте летит. Если он загружен бомбами, то взбираться до потолка не станет. Три тысячи метров — самая разумная высота для дальнего перелета при потолке в пять с половиной или даже выше. Скорость, умноженная на расстояние, дает нам точный расход топлива. Выбираем на карте место далекое от аэродромов, железнодорожных путей, населенных пунктов. А таких мест — вся Сибирь. Делаем расчеты. Скажем так: точка «х» нами определена, остается рассчитать, сколько понадобится топлива, чтобы долететь до намеченной точки. Четыре тонны двести литров. Столько и заливаем. На бреющем он еще протянет километров тридцать и воткнется носом в землю. Взрыв бомб никого не заденет. Самолет бесследно исчезнет. Можно о нем забыть.

— Хитро, Василий. Одна деталь мне непонятна. Ты вражеских летчиков лохами считаешь? Они не глупее тебя. Еще до взлета по приборам определят, сколько топлива им залили.