В чужом теле. Тайна жизни Николая де Райлана

В первом акте (1894 год), в домике под Одессой, в котором живут Оуриетта Маралова с младенцем Гарри (она же впоследствии де Райлан), её служанка Ольга и брат Владимир, неожиданно появляется русский царь Николай. Приезжает он лютой зимой, на санях, в сопровождении лишь верного слуги Ивана, прямиком из Петербурга в Одессу! Оуриетта оказывается гражданской женой царя, Гарри – незаконнорожденным наследником престола, а Владимир – пьяницей и картежником, находящимся на содержании российского самодержца. Побочный наследник является помехой коварному царю и тот, после непродолжительного торга, убеждает Владимира, готового за водку продать любого, похитить малютку. За сто тысяч рублей Владимир соглашается ночью выкрасть Гарри и подложить его в сани к царю Николаю, который по пути домой собирается отдать собственного сына в монастырь. Попутно выясняется, что царь собирается жениться… Потрясенная Оуриетта произносит страстный монолог: «Ты собираешься бросить меня и свое дитя, стать двоеженцем во имя условности царской крови, я ненавижу тебя, царя всея Руси. <…> О Николай, я так любила тебя, а ты обесчестил меня, ты разбил моё сердце!» (Рыдает, уронив голову на стол). В следующей сцене Владимир хитростью выманивает служанку из детской, хватает младенца, но тут его обнаруживают бдительные Оуриетта и Ольга, вступают с ним борьбу и вырывают младенца из рук негодяя. А служанка в пылу схватки из непонятно откуда взявшегося револьвера стреляет в продажного Владимира, и он падает бездыханным. Занавес.

Второй акт мелодрамы разворачивается четырьмя годами позже в российском консульстве в Чикаго (1898). Ранним утром туда является посланец из России – агент секретной службы по имени Фелка Нарговика. (Видимо, автор считал имена Оуриетта, Гарри и Фелка исконно русскими.) Первый, кого агент встретил в консульстве, был секретарь консула Шлиппенберга – Николай де Байлан. Фелка показывает Байлану официальное письмо из Петербурга, из которого следует, что по приказу царя он прибыл в Чикаго с двумя помощниками на поиски ребенка царских кровей, похищенного одной сумасшедшей женщиной. У них есть все основания полагать, что она вместе со служанкой и мальчиком скрываются в Чикаго. После того как они изловят беглянок, их отправят на пожизненную каторгу в Сибирь, а царь позаботится о ребенке. (Байлан нервно закуривает).

Последующие два акта пьесы напоминают приключения из серии: «он догоняет – она убегает». Кольцо вокруг Байлана сжимается. Чтобы отвести от себя подозрения в принадлежности к женскому полу, он делает предложение девушке из высшего света, которое та с радостью принимает. Однако преследователи не поддаются на уловку, погоня продолжается, и в конце концов служанка Ольга, переодевшись Байланом, дает ему возможность ускользнуть вместе с сыном Гарри из-под носа царских ищеек. Пожертвовавшую собой служанку хватают и этапируют в Россию, на рудники в Сибирь.

Последний акт. Байлан (при смерти от чахотки) живет с Гарри в Аризоне у доброго ковбоя Большого Билла. Вдруг раздается стук копыт, и у домика ковбоя появляются покрытые пылью барон Шлиппенберг с молодой женой – бывшей невестой Байлана, и вездесущий агент Фелка Нарговика. Они убеждают Байлана-Оуриетту отправить Гарри в Россию, где, как клятвенно обещал российский царь, ему будут оказаны королевские почести: он будет жить во дворце в Санкт-Петербурге, в роскоши и довольстве. Понимая, что долго ей не протянуть, мать соглашается и, после слезной сцены прощания, гости с мальчиком уезжают. Несчастная Байлан-Оуриетта со сдавленным стоном падает на пол и умирает. Занавес.

Видимо, молодой автор рассчитывал сорвать хороший куш, поразив публику разгадкой тайны Николая де Райлана и «знанием» особенностей русской жизни. Однако его поспешность сыграла с ним злую шутку. За время создания «шедевра» было опубликовано интервью с последней «женой» Райлана, раскрывшее загадку происхождения «сына» Гарри. Возможно, поэтому ни один театр не принял пьесу к постановке, резонно посчитав, что публика, прочитав газеты, может быть разочарована фантазиями автора.

Опубликованные в течение трех дней после смерти Райлана сведения вызвали немалый ажиотаж и в Фениксе. Сотни зевак отправились в морг, чтобы взглянуть на останки загадочной женщины. Нездоровый интерес как к диковинной мумии явно оскорблял память умершей, но вступиться за её честь было некому. Вначале тело обрядили в «его» привычную одежду – черный сюртук а-ля принц Альберт и темные брюки, чтобы сделать фотографию и отправить её для опознания в Чикаго; затем останки переодели в длинный белый шелковый женский плащ, сочтя такой наряд более уместным. В этой одежде, как писали местные газеты, Райлан стал походить на женщину: линии лица казались более мягкими, стали видны следы былой женской красоты.