В дальних водах и странах. т. 2

— Ну, нет, говоря чистосердечно, пять сухопутных сражений предпочту я одному вашему "хорошему" шторму, как этот, чтоб ему пусто было!..

— То-то батюшка!.. Только не ругайтесь: ругать едва окончившийся шторм никогда не следует.

— А что, примета такая?

— Н-да, примета… Не надо этого, нехорошо. Прошел, и слава Богу, коли целы.

— Да какой же прошел, коли все еще вон как качает?

— Ну, и тем более не надо браниться… Впрочем, это что уж за качка! Этак-то и малых ребят в люльке качает. Вон они, видите, как Ивана Иваныча облепили!

На 17 ноября, ночью, в четверть второго часа, находясь у северной оконечности острова Цусима в Корейском проливе, крейсер опять сообщил машине малый ход до рассвета и взял курс s3/4w. С рассветом же, определившись по острову Цусима, мы пошли уже в виду архипелага Гото.

Тут со мной случилось плачевно-комическое приключение. Умываясь в своей каюте, я не устоял перед искушением хоть чуточку освежить в ней страшно спертый, застоявшийся за трое суток воздух, и рискнул открыть иллюминатор. Но едва повеяло на меня освежающая благодатная струя свежего воздуха, как вдруг — надо же случиться такой беде! — какая-то шальная зеленая волна ударила в наш правый борт и сильным, толстым каскадом стремительно вкатилась ко мне, обдав меня с головы до ног холодным душем и моментально затопив на целый аршин каюту. По колено в воде еле-еле успел я захлопнуть иллюминатор, и хорошо, что мне удалось повернуть замыкающий стержень на два-три оборота, раньше чем новая волна, как раз прихлынувшая опять к нашему борту, закрыла собою его стекло. А то быть бы у меня еще большему потопу!" Спасибо, вестовые ведрами вычерпали воду и кое-как обсушили мою каюту. Сам я, безо всяких последствий для здоровья, отделался только холодною ванной, после которой, конечно, пришлось переменить и обувь, и все платье, а при выходе в кают-компанию был награжден общим веселым смехом. Вперед наука: не открывай иллюминаторов в свежую погоду!

К вечеру, в начале шестого часа, при полном штиле и совершенно прояснившемся теплом небе, наш избитый, истерзанный крейсер, без шлюпок, без парусов и с вышибленным гакка-бортом^[46] вошел в Нагасакскую бухту и бросил якорь в виду российского консульства. Здесь на рейде мы застали английский броненосный фрегат "Iran Duke" и японский корвет "Амади". На этом переходе крейсер "Европа" находился под парами 112 1/4 часов, израсходовав 7487 1/2 пудов угля.

Адмирала в тот же вечер перевезли на берег и поместили в доме, занимаемым его супругою. На следующий день, утром, на ногу ему была наложена гипсовая повязка находящимися в Нагасаки нашими флотскими врачами, под руководством доктора Кудрина, и адмирал чувствовал себя уже настолько хорошо, что мог даже заниматься служебными делами, принимая доклады и делая соответственные распоряжения. Между прочим, о прискорбном этом происшествии одною телеграммою было сообщено в Петербург, а другою послано во Владивосток предписание контр-адмиралу барону Штакельбергу прибыть немедленно в Нагасаки.

По первоначальному предложению главного начальника нам предстояло, зайдя предварительно на короткий срок в Нагасаки, идти в Иокогаму, так как С. С. Лесовский получил через японского морского министра адмирала Еномото (бывшего посланника при питербургском Дворе) приглашение туда от имени его величества микадо. Теперь предстояло объяснить японскому Двору невозможность для нашего адмирала воспользоваться в настоящем его положении высоким приглашением императора Японии, и эту миссию должен исполнить барон Штакельберг, как старший после главного начальника флагман.

Опять в Нагасаки

Нагасакская зима. — Лестница священных тори. — Храм Сува. — Дощечки жертвователей. — Средство против зубной боли. — Храмовый двор и его древние бронзы. — Зеркало Изанами. — Религиозный культ Ками или Синто. — Общественный сад в Нагасаки. — Буддийский храм Дайондзи. — Обед в японском ресторане. — Наша собеседница. — Церемониальная встреча и обход затруднений с обувью. — Обстановка столовой комнаты, ее холод и согревательные средства — хибач и саки. — Таберо. — Японские закуски. — Сюрприз с грибком. — Порядок японского обеда и характер его блюд. — Оригинальная дань благодарности за угощение. — Черта самолюбия и гордости в слуге-японце. — Наш уход в Иокогаму.

19-го ноября.