В дебрях Африки

Так как нам приходилось дожидаться Джефсона с шестьюдесятью занзибарцами (сорок человек, ходивших на помощь к Нельсону, речная команда и выздоравливающие в Ииото), то можно было надеяться, что через несколько дней такого изобильного питания мы успеем заметно поправиться. Мы давно уже мечтали о таком времени, когда доберемся до подобного селения и остановимся на отдых. На людей тяжело было смотреть, до того они были безобразны в своей костлявой наготе. Мускулов у них почти не осталось, а только кости да кожа, что не удивительно, после того как в течение семидесяти трех дней они питались кое-как, а тринадцать суток совсем ничего не ели; сил у них тоже осталось немного, так что во всех отношениях они представляли собой нечто жалкое. Природный цвет их кожи из бронзового превратился в грязно-серый с примесью оттенка древесной золы; в их бегающих глазах были признаки болезненности, испорченной крови и затвердения печени; красивых очертаний тела и мягкого изгиба мускулов не было и в помине. Словом, это были фигуры, более подходящие для склепа, нежели для трудного похода, во время которого им следовало постоянно носить оружие.

На другой день Камис, проводник из маньемов, предложил мне свои услуги в качестве разведчика: он хотел поискать дороги из Ибуири к востоку, так как слышал от местного вождя Борио, что травянистая страна отсюда недалеко. Он полагал, что, взяв с собой нескольких туземцев и человек тридцать наших стрелков, он найдет что-нибудь интересное. Мы позвали Борио, и насколько можно было разобрать, он подтвердил, что в двух днях пути от Ибуири, т. е. в 60 км, есть место, называемое Мандэ, откуда видна травянистая страна, где паслись громадные стада, так что когда животные приходили на водопой к Итури, то "река выступала из берегов". Так как мне ужасно хотелось узнать, далеко ли мы от выхода из лесу, а Борио вызывался дать проводников, я кликнул клич, кто из моих людей согласен итти на разведку. К удивлению, двадцать восемь человек тотчас выступили из рядов и обнаружили такое усердие, такую готовность к новым подвигам, как будто проводили последние месяцы в полном довольстве и благополучии. Вскоре Камис со своей партией людей отправился в путь.

Несмотря на строгое запрещение прикасаться к имуществу туземцев за чертой предоставленной нам территории, один из наших воришек прокрался-таки на ту сторону Ибуири и стащил девятнадцать кур, из которых двух успел съесть, а остальным только отрезал головы; но наши надсмотрщики накрыли его с поличным в ту минуту, когда он со своим сообщником рассуждал, куда бы девать перья. Мясо и кости, как видно, затрудняли их гораздо меньше. Тут же поймали еще двух воров, только что съевших целую козу: от нее осталась только голова! Это дает понятие о неограниченных способностях занзибарских желудков.

Жители Ибуири были с нами так любезны и щедры, что мне было просто стыдно за своих подчиненных, выказавших такую черную неблагодарность. Старшина и его семейство жили на нашей стороне и при встречах с нами раз по шести в день приветствовали нас своими дружелюбными: "Бодо, бодо, уленда, уленда!" Однако за последние 2 1/2 месяца наши люди натерпелись такой крайней нужды, что следовало ожидать от них каких-нибудь беспорядков при первом удобном случае. Я во всем мире не знаю народа, который так кротко и терпеливо перенес бы такое продолжительное голодание.

Мне жалко было туземцев, лишившихся своего добра ни за что, ни про что, но я не мог забыть, как наши люди бедствовали в лесных дебрях от водопадов Басопо до Ибуири; мы и теперь еще не вышли из этих дебрей, и мне все представлялось, как, помимо воровства и кое-каких мелких недочетов, эти люди были преданы нам, какую они проявляли внимательную доброту, отделяя в нашу пользу лучшие куски и самые отборные экземпляры тех диких плодов, которыми сами питались, и как они в целом были бодры, тверды и выносливы в дни наших величайших бедствий. За такие Добродетели можно было простить им некоторые грехи, и требовать от них повиновения и порядка не раньше, как дав им сначала пожить в спокойствии и довольстве. Чуть не на каждом километре этой голодной лесной пустыни, от слияния Ихури с Итури вплоть до Ипото, мы оставляли по мертвому телу из сотоварищей; так и остались там эти трупы и гниют теперь в безмолвном сумраке дремучего леса, и только благодаря непоколебимой преданности остальных мы, образованные люди, имеем теперь возможность рассказать печальную повесть обо всем, что мы претерпели в течение сентября, октября и половины ноября месяцев 1887 г.

12-го я узнал, что Камис — тот маньема, который отправился, якобы для моей пользы, расчищать мне путь на восток и заводить дружелюбные сношения с туземцами, не успел выполнить этой миссии, благодаря своему скверному обращению с местным населением, и претерпел там всякие неудачи, что жители восточного Ибуири нападали на него и убили двоих из его спутников. Я послал человека сказать ему, чтобы он возвращался скорее.