В дебрях Даль-Гея

- Вот видите, специалисты, посвятившие экономике всю свою жизнь, утверждают, что вы ошибаетесь. Что же остается сказать мне, дилетанту? - Таиг прогнал с лица улыбку. - Я вижу, вы все-таки торопитесь, ленд Снегин, и задержу вас буквально на минуту. Не исключсгю, что для спасения консула Хаасена вам придется вступать в контакт с гангстерами. Не исключено таг;же, что, волею случая, вы получите доступ к их секретной документации. Так вот, если вы нечаянно станете обладателем документов, изобличающих связь гангстеров с Яр-Хисом, ваш путь к тайнам Даль-Гея сократится в несколько раз, Желаю вам удач.

Снегин поблагодарил и поспешно - подгоняли сроки операции - покинул ложу президента. Было о чем подумать и, может быть, внести коррективы в план действий Ивана Лобова. Кстати, и президентская машина давала в его руки ряд преимуществ. О том, что в этой машине находится не сам президент, а кто-то другой, будет знать ограниченный круг лиц, и, уж конечно, гангстерам об этом не будет известно.

Кратчайшим путем добравшись до космопорта, Онегин загнал машину на стоянку возле самой "Черной звезды" и по бортовому видеофону известил портовое начальство о своем прибытии. Через несколько минут к нему явился чрезвычайно взволнованный начальник вокзала, получивший уже, очевидно, изрядный нагоняй, и принялся многословно и убедительно извиняться. Он ссылался на то, что дипломатический багаж имел соответствующий опознавательный знак лишь на внутренней упаковке и был обнаружен только после того, как досадный казус уже имел несчастье случиться. Снегин прекрасно знал обо всем этом, но счел нужным дотошно расспрашивать начальника вокзала о всех деталях происшествия. Начальник снова извинялся, входил в мельчайшие тонкости этого пустякового дела и, используя подходящий момент, просил ленда полномочного представителя лично объяснить уважаемому президенту, что начальник вокзала лишь исполнял свой нелегкий долг и что виной случившемуся только прискорбное стечение обстоятельств. Эту беседу слушали стоящие несколько поодаль представители городского управления и земного консульства. Причем представители консульства едва сдерживали улыбки и не понимали, зачем Всеволоду понадобилось ломать всю эту комедию. А Снегин, с невозмутимым видом переспрашивая детали им же самим подстроенного происшествия, изнывал от беспокойства.

С момента начала операции прошло уже больше получаса, а Иван не подавал о себе вестей. Снегин психологически как бы раздвоился. Он то ругал Ивана за его чисто "лобовское" упрямство и нежелание лишний раз сообщить о себе, когда все идет, как и должно идти, то терзался сомнениями: уже не случилось ли что-то неожиданное? Уж не оступился ли опытный и хладнокровный Иван в самом начале операции? Не пора ли прийти ему на помощь? Конечно, можно самому вызвать Ивана и запросить у него обстановку. Но ведь сейчас первый контакт, ответственный момент операции. Разве вправе он мешать Ивану? Тот сам выйдет в эфир, когда сочтет нужным и как только это окажется возможным.

Расчетное время вышло, истекало резервное, а Лобов все не давал о себе знать. Скрепя сердце Снегин решил подождать еще десять минут. Если за это время Иван не выйдет в эфир, придется всех присутствующих здесь пригласить в "Черную звезду" в знак того, что инцидент исчерпан, а там осмотреться, оценить обстановку и под любым предлогом перерыть этот проклятый бар сверху донизу, даже если ради этого пришлось бы действовать именем президента, тем более что такой веский аргумент, как его личная машина, у всех перед глазами.

Думая обо всем этом, Снегин с такой злостью взглянул на начальника вокзала, что тот поперхнулся и умолк прямо посередине своей витиевато построенной фразы. А вести от Ивана все не было.

Глава 3

Алексей очнулся не сразу. Сначала он почувствовал ноющую головную боль. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что вот совершенно не вовремя разболелась голова. Шевельнулся, понял, что лежит, и ощутил острое беспокойство. Он твердо знал, что не должен был, не имел права лежать. И открыл глаза.

Потолок, серые стены, низкая широкая постель, и он, Алексей Кронин, лежит на ней под грубоватым тонким одеялом. Алексей, отбросив одеяло, сел на постели, с недоумением оглядел свою странную, похожую на комбинезон, одежду. А комната? Узкая, длинная, без окон, никаких удобств, никаких украшений, ничего такого, что радовало бы глаз. Алексей осторожно тронул голову рукой и нащупал мягкую повязку.

Значит, он все-таки ошибся. Когда? Наверное, уже в тот момент, когда отправился посмотреть "Черную звезду"...