В дебрях Даль-Гея (худ. М. Ромадин)

Еду Алексею принёс коренастый и очень мрачный субъект. Поставив блюда на столик возле изголовья, он ушёл, так и не раскрыв рта. Его массивному телу было явно тесно в узкой камере, он то и дело натыкался широченными плечами на стены.

А минут тридцать спустя появился Сайн.

— Итак, — заговорил Сайн, ловко прибирая со стола грязную посуду, — аппетит у вас неважный. И напрасно. Или я сильно ошибаюсь, или в самом скором времени вам не мешало бы обрести отличную форму. Не так ли?

Кронин, придерживаясь выработанной тактики, молчал. Сайн пододвинул стул, сел возле Алексея, энергично потёр свои руки и сморщил в улыбке лицо.

— Как журнал? Не правда ли, в нем есть любопытные вещи?

— Даже очень, — подтвердил Алексей.

— Вот видите. Я с самого начала был уверен, что он вас заинтересует. Надеюсь, вы поступили с ним именно так, как я вам советовал?

Кронин заглянул в глаза собеседника и произнёс заготовленную фразу:

— А зачем же вас подводить?

— Ну, меня столько раз подводили, что я ничуть не удивился бы, если бы это случилось ещё раз. Но, я думаю, подвели бы вы не столько меня, сколько себя, а? — Сайн засмеялся, морща своё сухое личико, однако тут же посерьёзнел. — Скажу по секрету, я уже перестал бояться. Посудите сами, разве это жизнь? Стены, двери, комнаты, камеры, запоры, пароли. Разве может это понравиться человеку, который странствовал в своё время и хлебнул настоящего космоса?

Он зажмурился и покрутил головой.

— Не могу простить себе, что я связался тогда с партией лимонов. Да-да, все из-за этой золотистой кислятины. Но что поделаешь? Мне тогда так были нужны деньги. Сказать вам зачем?

Сайн склонился к Алексею и прошептал:

— Я копил деньги для туристской поездки на Землю. Конечно, это между нами. Во дворце, где мы с вами находимся, за такие настроения без всякой задержки и пересадки отправляют на свидание к покойным предкам. А началась вся эта глупая история с лимонами с того, что мы, я имею в виду, разумеется, космолайнер, имели честь доставить со Стигмы в Даль-Гей певицу Кайну Стан, которая в порядке культурного обмена была на гастролях у землян и возвращалась домой. Мне повезло, я познакомился с ней и разговорился. — Он впился глазами в лицо Кронина. — Очаровательная женщина, не правда ли?

И, поскольку Алексей никак не прореагировал на это, в прежнем непринуждённом тоне продолжал:

— Своими рассказами Кайна разбудила во мне желание побывать на Земле. Тогда наши взаимоотношения с землянами были лучше, и у них в гостях мог побывать каждый порядочный далиец, у которого имелось достаточно фаргов. Я тогда считался вполне порядочным и благонадёжным, но вот фаргов у меня не хватало. И я взялся за лимоны. Сам не пойму, почему именно за лимоны? Думаю, если бы я взялся за что-нибудь другое, например за нейтрид, все было бы в порядке. И я бы сейчас сидел не здесь, в мрачной камере, а в городском управлении. Ведь лимоны — скоропортящийся товар, они не могут лежать месяцами и ждать, пока сложится благоприятная ситуация. Они всем своим видом вопиют о затраченных фаргах и умоляют форсировать события. Но я рискнул.

Сайн сокрушённо покачал головой и тяжко вздохнул:

— Могу открыть вам душу: с той поры не могу видеть лимоны. И даже когда они мне снятся, я просыпаюсь в холодном поту. Мне бы пришлось совсем плохо, но вы человек образованный и должны знать, что в соответствии с теорией вероятностей вслед за невезением обычно следует удача. Надо только уметь ухватить её за скользкий хвост. — Сайн покосился на Кронина и проникновенно спросил: — Скажите чистосердечно, я вам не надоел?

Алексей улыбнулся.

— Я слушаю вас с интересом. К тому же у меня масса свободного времени.

Сайн понимающе кивнул.

— Надо сказать вам, что, вернувшись из своих гастролей, Кайна Стан опубликовала книгу очерков о Земле. Книга произвела сенсацию. Дело в том, что Кайна — натура тонко чувствующая, одарённая, непосредственная. Ей удалось увидеть на Земле много такого, что оставалось тайной за десятком печатей для наших самых квалифицированных разведчиков, посещавших сию планету в самых различных и неожиданных амплуа. Кайна была возведена в ранг национальной героини, отважно проникшей в стан врага и сумевшей выведать самые сокровенные его секреты.

Кронин смотрел на Сайна недоверчиво. Тот перехватил его взгляд.