В дебрях Маньчжурии

Но быстро справившись, он вскакивает на ноги, стремясь добраться до нас, но вторые пули «express», направленные в голову и сердце, сражают его окончательно и могучий хищник, взревев и бросившись в сторону, вытягивается на белой пелене снега во весь свой колоссальный рост.

Еще один последний вздох гигантской груди и жизнь покидает прекрасное тело Великого Вана.

Перед нами лежал во всей своей дивной красоте царственный зверь, грозный Дух гор и лесов Маньчжурии.

Страшная пасть его, вооруженная острыми коническими клыками была окровавлена.

Мертвый желто-зеленый глаз, с круглым зрачком спокойно смотрел в ясное голубое небо.

«Вот тебе и Великий Ван! – произнес Бобошин, набивая свою трубку корешками – Довольно! Попил человеческой кровушки, а теперь сам потерял свою шкуру! А важная, черт возьми, мантия у нашего бога! Чай рублей 200 стоит!» – продолжал он, поглаживая своей заскорузлою рукой роскошный буро красный мех тигра.

Теперь только, когда хищник был убит, и победа склонилась в нашу сторону, нервы наши начали сдавать, и мы почувствовали наступившую реакцию. Теперь только нам понятна стала та смертельная опасность, которой мы подвергались!

Длина зверя на четверть превышала 5 аршин. Вес оказался около 20 пудов. (Длина – 3 метра 60 сантиметров. Вес – 325 килограммов).

Так окончил дни свои Горный Дух тайги и поплатился своей шкурой за многих растерзанных им людей.

Прошла суровая зима с ее вьюгами и метелями, приносимыми из ледяных пустынь Сибири северо-западным циклоном.

С берегов Тихого океана повеяло теплой влагой, и тайга оживилась. Зашевелились почки на деревьях; на солнопеках показалась зеленая трава; зацвели ландыши, черемуха и вишня и нежный запах их слышался всюду, в чаще леса и на горных лугах.

Жажда жизни и творчества пробудились в растительном и животном мире. Горы и леса огласились песнями любви и призывными криками птиц и зверей.

По утренним и вечерним зорям начали токовать тетерева.

В зарослях речных урем и на склонах гор все чаще и громче раздавались голоса фазанов-петухов.

Радостная светлоликая весна сыпала свои прекрасные дары на оживающую природу.

Под ласкою солнечных лучей влажная земля дышала полною грудью и аромат этого дыхания наполнял прозрачный воздух горных долин и ущелий.

Этою же весной мне пришлось побывать в фанзе старика Тун-Лина.

Старый зверолов, успешно окончив свой зимний промысел и ликвидировав его результаты в ближайшем городе, вернулся опять в тайгу, добывать золото в песчаных россыпях горных речушек и собирать драгоценный женьшень на северных склонах главного хребта Лао-е-лина.

В беседе со стариком, я напомнил ему кровавый эпизод минувшей зимы, и он поведал мне свои заветные думы и мысли, рождавшиеся в его дряхлой, удрученной годами, седой голове.

«Душа человека, съеденного Ваном, повествовал мне Тун-Лин – витает здесь же, недалеко от того места, где разорвано было его тело. Она переселилась в птицу Цяор, которая летает в горах, по вершинам вековых кедров и жалобно стонет, называя свое имя. Увидеть ее простому человеку нельзя, это доступно только великому праведнику и безгрешному, с чистым непорочным сердцем.

Если ты пойдешь на этот крик из любопытства, он заведет тебя в глубину тайги, ты заблудишься и попадешь в лапы Горного Духа. Птица эта хранит золото и женьшень и приводит к Вану обреченного человека. На месте том, где был разорван человек, из крови его вырастает весною красный мак, – это великий талисман и лекарство от болезней».

Много еще говорил мне старый зверолов о таинственной птице и различных талисманах.

Желая услышать крик этой птицы и питая некоторую надежду увидеть ее хоть мельком, я уговорил старика пойти со мной на тот горный перевал, где совершена была казнь человека.

На следующее утро, едва только солнечные лучи осветили вершину Татудинзы, мы быстро шли по тропе, подымаясь на крутой перевал главного хребта.

Часа через два быстрого хода мы были уже на месте.

По просьбе Тун-Лина я остановился шагах в ста от лобного места.

На самом перевале по-прежнему стоял вековой кедр. На седой коре его виднелись глубокие следы когтей хищника. У корней возвышался небольшой холмик камней. На ветвях деревьев повешены были лоскутки одежды растерзанного человека.

Подойдя к кедру Тун-Лин упал на колени и долго и усердно молился, обращая свои взоры на вершину дерева.

Вокруг кедра, в яркой зелени молодой травы, как капли крови, алели пунцовые цветы дикого мака.

Тишина в тайге была невозмутимая, только где-то внизу, в глубине пади журчал ручей и утренний ветерок шумел в вершинах лесных великанов.

Но вот, совершенно неожиданно, откуда-то с вершины кедра раздался громкий голос неведомой птицы. Я вздрогнул от неожиданности и стал искать ее глазами в густых ветвях дерева. Голос птицы звучал, как флейта и далеко разносился по горам, рождая многократное эхо.

Старый зверолов, услышав эти звуки, пал на землю ниц, закрыв голову руками.

Тщетно я старался увидеть таинственную птицу в темной хвое могучего кедра.

Волшебный стрелок