В действующей армии

— Да, пример полковник С., которого вы видели. К непосредственно вызываемым войной психическим заболеваниям относятся те, которые происходят от травматического повреждения головы и спинного мозга… Повреждения последнего происходят не только от неприятельских снарядов, но и от ушибов спинного хребта камнями… В то время когда отряд взбирается на сопки, следующим за первыми рядами приказывают прикрывать голову скатывающихся вниз камней… Но камни часто с большой силой ударяют в спины взбирающихся, осыпаясь с сопок при движении отряда, отчего происходят серьёзные ушибы спинного хребта и как результат психическое заболевание: истерии, невралгии и т. д.

— Вы наблюдали за содержанием бреда душевнобольных?

— Да, и очень внимательно…

— Вероятно он касается военных событий, сражений с японцами и т. п.

— Далеко нет! Из случаев бреда, которые я наблюдал, только два было типичных бреда — один у штабс-капитана Z — который в бреду бил японцев, одного больного, а другого маленького, которые постоянно являлись перед ним, а второй — у одного 19-ти летнего добровольца, которому казалось, что японцы ползут к нему под ноги и он давит их целыми массами. В общем же чаще всего, как я уже говорил вам, наблюдается бред самообвинения. Бреда страха перед врагом я не наблюдал ни разу.

XXXVI Смерть гр. Ф. Э. Келлера

К пассажирскому поезду прицеплен маленький товарный вагон, украшенный красным крестом.

Этот вагон почти незаметен в составе поезда.

А между тем он несёт в Россию первую крупную жертву сухопутной русско-японской войны — тело убитого 18 июля генерала графа Фёдора Эдуардовича Келлера, в самом начале войны сменившего генерала Засулича в командовании «восточным отрядом».

«Восточный отряд» представлял из себя одну из крупных частей русской армии, которой выпало на долю сдерживать наступление главных сил армии японской, после перехода последней через Ялу и битвы под Тюренченом.

И покойный генерал с честью, успехом и несомненным стратегическим талантом вплоть до своей трагической кончины впереди своих войск исполнил эту задачу.

18 июля его не стало!

Вагончик с красным крестом более чем скромно уносит его прах на дальнюю родину к осиротевшей вдове, графине М. А. Келлер.

Его сопровождает его единственный сын, едущий в купе I класса, бывший корнет-кавалергард, а ныне нежинского драгунского полка, стоящего на южном фронте под командой генерала Бильдерлинга, у которого молодой граф Александр Фёдорович Келлер состоит ординарцем.

Я ранее ещё познакомился с графом в Харбине.

Крайне неловко было при первом знакомстве расспрашивать подробности постигшего его тяжёлого горя.

Но совместная дорога сближает, и встретившись снова с графом на станции Маньчжурия и совершая оттуда путь в одном вагоне, мы сошлись и разговорились.

— Вы провожаете тело вашего батюшки до самого имения Сенницы в Рязанской губернии? — спросил я.

— Нет, только до Иркутска…

— А оттуда?

— Оттуда вагон останется на попечении двух денщиков моего отца, которые едут со мною… Кроме того я телеграфировал, чтобы гроб встретили в Челябинске некоторые из родственников.

— А вы возвратитесь на войну?

— Конечно! Мой отец перевернулся бы в гробу, если бы я поступил иначе…

— А ваша матушка? Разве вы не думаете, что потеряв мужа, её горе усугубится мыслью, что и её единственный сын находится в постоянной опасности?

— Всё это я понимаю, но это неизбежно, раз мой отец находился на военной службе, а я состою на ней, это был его долг, а теперь это долг мой…

— Всё это так, но жена и мать…

— Жена и мать солдата должна быть готова к этому… Я думаю даже, что мимолётное свиданье со мною и новая разлука для матушки будет тяжелее…

— Это-то конечно, но я думаю, что ввиду постигшего несчастья, вы могли бы совсем не возвращаться на войну…

— На это я никогда не соглашусь.

— Скажите, граф, у вас есть желание отомстить японцам за смерть вашего отца? — спросил я.