В день черной звезды. Сборник стихов

В стихах поэтов ивы, звезды, розы…

Но жить без них не может горожанка -

Поэзия, глядящая сквозь слезы…

«Утро туманное, утро седое…»

В густом, молчаливом тумане

Забылась родная земля,

Как женщина в легкой нирване,

В спасающем душу обмане,

Губами едва шевеля.

Едва поднимаясь со вздохом

Молочною грудью полей

Над сумрачным, путаным лохом,

И телом, согретым под мохом,

Касаясь корней тополей,

Касаясь невидимой сути,

Начала зеленых начал,

Как вспышки в таинственной мути,

Как легкости в тяжести ртути,

Как крика, который молчал,

И вот прорывается к слуху

Из тяжкого гнета тенет,

Подобный могучему духу,

Но слышный не каждому уху.

И веришь, – забвения нет.

Пока в молчаливом тумане

Живая вздыхает земля,

Ты – крылья спаливший в обмане, -

Спасаешься в легкой нирване,

На милые глядя поля.

Современные города и души

Фиолетовые ленты равнодушья -

Улицы, проспекты городов,

Смогом, толпами доводят до удушья,

Вырванными легкими садов

Слабонервных бьют под самый дых,

Чуткость прячут заживо в бетоне

Мекки и Раввены молодых

Проституток и воров в законе.

Душные хранилища любви,

Веры и надежды – книготеки,

СПИДа вакханалия в крови,

АнтиСПИДа дефицит в аптеке.

Замурованные кельи нас калек,

Жалких жизней-наказаний сроки…

Стыд перед потомками навек?

Или мзда за горькие уроки?

Все сочтут и вычтут города…

Счет души компьютерной измерен!

Ну, а настоящей – никогда,

Ей – босой и сельской – буду верен.

Из дорожного дневника

Птицы

Нет для вольного ветра и света границ.

Нет кордонов для певчих, стремительных птиц,

Для крылатых и царственных лебедей…

Почему же границы – для вольных людей?

Или мы не вольны? Наша вольность – обман?..

Встал над грудью волны беспросветный туман.

Слышу скрип допотопной чеченской арбы:

Не шути так, поэт, мы – простые рабы.

Кто-то выдумал сказку про вольных людей,

Перепутав с людьми золотых лебедей,

Посмотри, как под солнцем их крылья горят!

И без слов о свободе своей говорят:

Люди, вы, ваша жизнь – за забором,

За кордоном, с большим и надёжным запором.

И пока есть границы и этот забор,

О свободе и братстве смешон разговор!

Ранняя весна у Шексны

Фиолетовый, рыхлеющий,

Подогретый солнцем снег,

Словно старый муж дряхлеющий,

Жалость вызвавший и смех

У безжалостной капризницы,

Веселящейся весны…

Слезы, словно камни в ризнице…

А глаза жены ясны.

Возбуждает ревность взглядом,

Жжет слабеющую грудь,

Полнит душу горьким ядом,

Открывая жизни суть:

Он умрет, она живая

С соловьями будет петь!..

Мысль, как рана ножевая,

Мука тяжкая – терпеть,

Представлять в зеленом шуме

Ликование весны….

Смолк в последней, грустной думе

В голой роще у Шексны.

Из восточной тетради

Поезда гремучая змея,

С золотистой чешуёй из окон,

Прожигала ночи чёрный локон,

Вслед гудку шипела: «Азия…»

Родины покинутой мотив -

В опалённых ветках биюргена.

Родина томилась в шифре гена,

Шум зеленой жизни затаив,

Словно нежность – в твёрдости души,

Словно песню в немоте курганов…

Мне её напел акын Курбанов,

Струны сердца трогая в тиши.

Плакала пророчица-домбра

О конце трагическом Арала

И о том, как время покарало

Всех, кто не желал ему добра…

Но не верил я в такой конец.

Подлецы живут преуспевая,

Про эдемы людям напевая,

Не стыдясь предательских колец…

Не стыдясь газетного суда,

Обвиненья в преступленья века

И того, что море, как калека,

Бросило в песках свои суда.

Господи! Хоть ты их покарай -

Морегубов злых из «Минводхоза»!

Погибает голубая роза…

И не манит рукотворный «рай»…

Поезда гремучая змея,

С золотистой чешуёй из окон,

Прожигала чёрной ночи локон

И молчала в муках Азия.

Мангышлак. 12 июня 1980 года.

Мастеру Аманкулу

Ракушечника кружево. Акулы

Скелет, застывший в розовой скале…

У Аманкула выпуклые скулы,

Блестящие, как чайник на столе.

Распиливают кладбище акул.

Откуда им в пустыне было взяться? -

Гадает старый мастер Аманкул.

Но даже он не может догадаться.

В Сарматском море, что ракушек, тайн.

Оставил их потомкам Авиценна…

Вгрызается в историю комбайн,

И весь карьер – грохочущая сцена.

За слоем – слой – все зримее распил,

Загадочного прошлого явленье.

Гружу бруски на запыленный «ЗИЛ»,

Везу к ЖД – до пункта назначенья…

Везу на экспорт каменных акул,

Пусть украшают праздничные залы….

Для них старался мастер Аманкул,

Мечтавший натолкнуться на кораллы.

Он ищет их уже который год,

Как амулеты – заболевшей внучке

И верит, что спасут кораллы род -

Застывшие в Сармате закорючки.

Гимн Актау (Шевченко)

Мерцает мириадами огней

Актау в фиолетовой ночи.

И, кажется, что нет его родней:

В любую дверь, как в сердце постучи!

И он тебе откроет, ты поверь,

Усталый путник, сбившийся с пути,

И сердце, и души широкой дверь,

Не даст пропасть, обиженным уйти.

Накормит, обогреет в трудный час.

И, если надо, даст постель и кров.

Хотя ему и нелегко сейчас,

Но тот же в людях дух и та же кровь,

Как в юности Актау, на заре

Его надежды, веры и любви…

Магнитом тянет память к той поре!

И ты её, Господь, благослови!

Она дала нам многое понять

На краешке обветренной земли -

Присягу человечности принять,

Поднять БН, дома, как корабли…

Поднять людей на добрые дела,

Поднять сады и благородный дух…