В день, когда магия замрет

— Эй! Кто-нибудь впустит Бродягу?

Гарри замер. Сириус. Губы Джессики растянулись в улыбке. Сириус. В глазах Рона и Гермионы загорелись огоньки. Сириус.

Сириус.

Гарри сорвался с места — пара секунд и он уже стоял у купола.

— Си… Бродяга?… — дрожащим голосом спросил Гарри. В ответ послышался собачий лай.

— Я открою, — срывающимся, будто еле сдерживающим смех, голосом сказала Джес и подняла палочку. Купол запульсировал, появилась не большая дырочка. Она стала расти, расти, и, наконец, в небольшой проход проскользнула большая, лохматая, но совершенно живая собака. Гарри рухнул на колени перед ней и обнял обеими руками, тормоша шерсть и чувствуя влажный язык лижущий его щеку.

— Бродяга, я так… — язык заплетался, — так волновался… где ты был?… ы думали… думали, что…

— Гарри, — Джессика присела рядом, — нужно отвести его в больничное крыло, — она указала на глубокий порез на боку пса.

Гарри суматошно вскочил и подхватив пса на руки, как бы тот не сопротивлялся, понес в замок.

Глава 9. Газета «Правда»

— Мы прибыли слишком поздно. Они были на каждом этаже. Весь периметр просматривался. Подступиться было невозможно. А ОН был там, расхаживал внутри и ничего, абсолютно ничего не делал. Мы ждали весь день. А потом услышали — крик. Потом зеленые вспышки в окнах… Нам больше нечего было делать. Грюм остался снаружи — в общем-то, он отошел в поисках совы, что бы отправить письмо сюда. А мы бросились в здание. Заклятья полетели в разные стороны… Многие ребята выбыли на первых минутах… эх, вот какие нынче мракоборцы — жирные, вялые и вечно опаздывающие олухи. Каждый второй неимоверный лентяй с единственной дракой проведенной в песочнице, — Сириус прервался, поморщившись от боли, когда мадам Помфри приложила смоченную зельем тряпку к его разодранному боку, — … мы с Ремом пробрались на второй этаж, когда выкатился этот крысеныш. Жирный, писклявый и жалкий — абсолютно не изменился. Порисовался перед нами своей серебряной рукой, напел нам песенку про то, как нас всех будут убивать по очереди, а потом, гаденыш, бросился на Рема. Меня отбросило куда-то в бок, а этот… — дальше пошло не слишком лицеприятное выражение, от которого мадам Помфри покраснела и напомнила Блеку, что в палате есть дети, — Хвост схватился за шею Рема… а рука то у этого гада серебренная. Как встал, я ему тут же хорошенькое заклинаннице дал под ребра, схватил Рема в охапку и трансгрессировал. Он парень сильный… не знаю, как он держался… вся шея с красных ожогах… жуть. Приволок его в ближайшую больницу, там его подлечили… не наши кудесники, но что-то… Я там Ремуса оставил и снова отправился к ратуше. А там уже чисто. Кругом трупы. Толпа собралась. Полицейские, группа быстрого реагирования, команда Обливиаторов… на носилках уносили Грюма — ему хорошенько досталось. Он в больнице Св. Мунго? Да? А я вернулся в ту больницу. Рем там отлеживался со своей многострадальной шеей. Я побыл там пару дней, а потом сюда. АЙ! Мадам Помфри, аккуратнее!

— Не ворчите, любезный, — фыркнула медсестра, — честное слово, как ребенок!

Сириус стушевался и затих. Сравнение с ребенком не очень льстило ему. Гарри, как ему не хотелось хмыкнуть сейчас, ничего не смог сделать с собой. Даже тепло, накрывшей его судорожно сжатый кулак ладошки, не помогало. Джессика не могла сейчас улучшить его настроение. Никто не мог. Воспоминание о результате его собственной ошибки душило и обжигало нервы. Эти люди погибли из-за него. Это его вина. Только его.

— Но ты только не казнись, Гарри, — будто прочитав его мысли, сказал Сириус, — это мы прибыли слишком поздно. Надо было прямиком в Мюнхен, а не трущобами, как Грюм прописал… не казнись, ладно? Кстати! Что я привез!

С этими словами, он потянулся за своей мантией, грязной тряпицей валяющейся на полу, и выудил из нее что-то подозрительно напоминающее газету. На первой странице красивыми витыми буквами было написано: «Правда». А под ней аккуратные строчки статей, фотографии, даже какое-то интервью.

— Эта газета теперь выходит в Лондоне. Кто и где ее печатает — не известно. Выпуски валяются тут и там по улицам. Кто выбросил такую кучу денег на газеты не известно… — Сириус восторженно пролистнул страницы, — на почитай, что здесь пишут!

Гарри взял газету в руки и начал читать первую страницу.

«Поттер жив!

Что бы ни писал наш «Ежедневный пророк», Гарри Поттер жив! По нашим источникам его даже не было на Министерской улице вовремя нападения.

— Жив, жив! Кто же, как ни он сидит передо мной на истории магии? — пишет ученик Хогвартса в своем письме домой.

— Я видел его своими собственными глазами! — уверяет нашего корреспондента один известный в некоторых кругах волшебник.