В дерзновенном полете

Арендованное Северной гидрографической экспедицией 1924 года, старое, но крепкое судно, купленное еще до революции монахами Соловецкого монастыря в Англии, сегодня очень походило на Ноев ковчег. Кого и чего только не было на нем! И участники экспедиции, и смена зимовщиков обсерватории Маточкина Шара, масса научного оборудования и для обсерватории, и для самой экспедиции, всевозможные припасы, кудахчущая и мычащая живность. И главное для Бориса Чухновского — его самолет вместе со всем снаряжением, включавшим десятки предметов, все, что нужно самолету и экипажу в предстоящем «автономном плавании» в неизведанном воздушном океане Арктики.

Как оказался на «Юшаре» в составе экспедиции он, Борис Чухновский, военный летчик Балтфлота, слушатель Военно-морской академии?

Должно быть, все решил его интерес к Арктике, интерес, возникший не вчера и вовсе не случайно. Еще в детстве Чухновский прочитал все, что писалось об этих суровых краях, где погибло столько славных людей от Франклина до Андре[1] и Седова.

Среди питерских знакомых Бориса некоторые имели прямое отношение к Северу. Скажем, Н. И. Евгенов, один из исследователей Заполярья, сотрудник Северной экспедиции. У Евгенова, начальника экспедиции Н. Н. Матусевича и Чухновского возникла мысль об использовании самолета в полярных исследованиях. Борис предложил организовать полеты в помощь гидрографическим работам экспедиции.

Н. Евгенов позднее писал: «Получив полное согласие и поддержку со стороны экспедиции и самого гидрографического управления, Б. Г. Чухновский принялся за осуществление своего проекта. Благодаря энергии и редкой настойчивости ему удалось в короткий срок получить необходимый самолет…»

Самолет этот — двухместный поплавковый металлический «юнкере» — и перевозился теперь «Юшаром» на Новую Землю.

Механиком Чухновский взял своего старого испытанного товарища, Оскара Санаужака. Уж на него-то Борис мог вполне положиться. Молчаливый, аккуратный, Оскар был хорошим помощником.

За тот месяц, что прошел со дня получения самолета до отплытия «Юшара», забот и хлопот хватило обоим — и пилоту и механику.

12 июля они испытали гидроплан в Ленинграде, у той самой стрелки острова Гутуев, с которой столько раз стартовал Борис. Машина оказалась вполне подходящей для первого поиска на Севере: простая сборка, прочность — сносная продолжительность полета — 4 часа, — приличная скорость — порядка 180 километров в час. Потребовалось лишь несколько усилить шасси.

Наполовину разобрав самолет, отправили его поездом в Архангельск. Здесь все имущество пришлось переправлять с одного берега реки на другой, грузить на судно, закреплять. Экипаж «Юшара», разумеется, не имел ни малейшего опыта обращения с такой диковинкой, как самолет. Большинство моряков и видело-то гидроплан впервые. Недостаток знаний с лихвой возмещался неистовым желанием помочь, и матросы с готовностью выполняли любую просьбу летчика.

Теперь все предотъездные волнения позади. Фюзеляж самолета хорошо закреплен на верхней палубе. Все остальное размещено и принайтовлено в носовом отделении, внизу. Борис может иной раз и отвлечься от своего авиахозяйства, чтобы разобраться в незнакомой обстановке, поразмышлять о предстоящих полетах на Севере.

В этом, собственно, и состояла его задача: выяснить условия летной работы, особенности базирования морской авиации в полярных странах, целесообразность ее использования для гидрографических работ. Кроме того, предстояло заняться ледовой разведкой, чтобы обеспечить проводку судов экспедиции и осуществить фотосъемку берегов Новой Земли.

…«Юшар» медленно идет по Маймаксе. Справа и слева на берегах заводские корпуса, бесконечные штабеля досок, бревен. Дымятся трубы лесозаводов. И это удивительно: ведь всего несколько лет прошло с того времени, как с этих берегов были вышвырнуты интервенты и белогвардейская нечисть. А уже и иностранные «купцы» здесь: у причалов они принимают в свои ненасытные трюмы драгоценный золотистый груз. Река оживлена — в хороший летний день на водном просторе всегда найдется дело рыбачьей лодке, паруснику, катеру, буксиру.

Но вот берега незаметно отступают, растворяются в дымке. «Юшар» выходит в открытое море, хотя его еще долго несут буро-желтые воды. Уменьшается, исчезает огненно-красный плавучий маяк. Вот оно, Белое море…

Особое море. Для многих с него начиналась дорога в Арктику. Здесь плыл Георгий Седов, отправившись в свой дерзкий и трагический рейс. Чухновский почти не сходил с верхней палубы и, примостившись у самолета, вглядывался в незнакомые зеленоватые дали.

Итак, предстоят едва ли не первые полеты в Арктике. Во всяком случае, первые в Советской Арктике.

Как раз десять лет назад, чуть ли не день в день, и именно в районе Новой Земли, впервые поднялся в небо самолет военно-морского летчика, офицера старой русской армии Ивана (Яна) Нагурского — он участвовал в поисках Седова.