В диких условиях

Покопавшись в газетных разделах объявлений, Маккэндлесс нашел себе подержанный самозарядный ремингтоновский карабин калибра 22 с оптическим прицелом и пластиковым прикладом. Эта модель, известная под названием «Nylon 66» была уже снята с производства, но местные охотники ценили ее за надежность и небольшой вес. Заплатив бывшему владельцу предположительно $125, он забрал оружие на одной из автомобильных парковок, а потом зашел в ближайший оружейный магазин и купил четыре коробки по сотне ружейных патронов с экспансивными пулями.

Завершив в Фэрбенксе подготовку к экспедиции, Маккэндлесс уложил свой рюкзак и направился на запад от университета. Покидая студенческий городок, Маккэндлесс прошел мимо Института геофизики, высокого здания из стекла и бетона с огромной спутниковой тарелкой на крыше. Эта антенна, ставшая одной из самых примечательных деталей на силуэте города, была построена для приема данных со спутников, оснащенных разработанными Уолтом Маккэндлессом радарами с синтезированной апертурной решеткой. Уолт даже приезжал в Фэрбенкс на время запуска принимающей установки, а до этого написал несколько необходимых для ее функционирования компьютерных программ. Однако, если Институт геофизики и навел проходившего мимо Криса на мысли об отце, парень нигде об этом не упомянул.

Километрах в шести к западу от города Маккэндлесс поставил палатку на уже схваченной усилившимся к ночи морозцем березовой полянке неподалеку от вершины холма, возвышавшегося над автозаправкой и, по совместительству, алкогольной лавкой «Gold Hill Gas & Liquor». В полусотне метров от его лагеря по склону холма бежало полотно шоссе Джордж-Паркс, по которому он в скором времени и доберется до Стэмпид-Трейл. Утром 28 апреля он, поднявшись с первыми лучами солнца, вышел на дорогу и очень удивился, когда его согласился подвезти водитель первой же остановившейся машины. Это был серый фордовский пикап, на заднем бампере которого красовалась наклейка со словами «Я рыбачу, следовательно, я существую. Питерсберг, Аляска». Хозяин грузовичка, направлявшийся в Анкоридж электрик, был ненамного старше Маккэндлесса. Он сказал, что его зовут Джим Гэллиен.

Через три часа Гэллиен свернул с шоссе на заснеженную боковую дорогу и проехал по ней, покуда могла двигаться его машина. В момент, когда он высадил Маккэндлесса на Стэмпид-Трейл, температура была чуть выше нуля (к ночи она падала до минус двадцати), а почва была покрыта полуметровым слоем заледеневшего весеннего снега. Криса буквально распирало от радостного возбуждения. Он вот-вот останется наедине с бескрайними просторами Аляски. Он так долго этого ждал.

Когда исполненный надежд Маккэндлесс, кутаясь в парку из синтетического меха и поправляя на плече карабин, ковылял по тропинке прочь от дороги, из еды у него с собой был только пятикилограммовый мешок риса, а также два бутерброда и пакет кукурузных чипсов, которыми с ним только что поделился Гэллиен. В прошлом году Крису удалось больше месяца прожить на берегу Калифорнийского залива на вполовину меньшем количестве риса и рыбе, которую он ловил на свою дешевую удочку, и поэтому теперь он был совершенно уверен, что сможет добывать себе достаточное количество пищи, чтобы прожить длительный период времени и на Аляске.

Самой большой тяжестью в полупустом рюкзаке Маккэндлесса была его библиотека, то есть с десяток книжек в бумажных обложках, в основном подаренных Джен Баррес в Ниланде. Несмотря на присутствие в библиотеке текстов Торо, Толстого и Гоголя, литературным снобом Маккэндлесс не был. Он просто взял с собой те книги, от чтения которых надеялся получить удовольствие, а поэтому в рюкзаке были и романы Майкла Крайтона, Роберта Пирсига и Луиса Л’Амура. Забыв запастись писчей бумагой, он начал делать лаконичные дневниковые записи на пустых страницах в конце справочника Tanaina Plantlore.

Зимой на ближнем к Хили конце Стэмпид-Трейл можно встретить и путешественников на собачьих упряжках, и лыжников, и любителей погонять на снегоходах, но все они исчезали после вскрытия замерзших рек, происходящего в конце марта или начале апреля. К приезду Маккэндлесса с большинства более или менее крупных рек и ручьев уже сошел лед, на тропе вот уже две-три недели практически никто не появлялся, и идти приходилось, ориентируясь только по еле заметному следу накатанной снегоходами колеи.