В дни Каракаллы

Видимо, просьба поэта Нестору никакого удовольствия не Доставляла. Оказалось, что даже не имеющие никакого отношения к христианству знают о нем слишком много! А между тем оказать услугу в данном случае было необходимо, хотя это предприятие обещало всякие хлопоты, да могло быть и чревато неприятными последствиями. Но разве дядя Вергилиана не помог замять глупую историю с несколько неточным счетом за свинцовые трубы?

Куратор что-то соображал.

— Мне нужно спросить одного человека. Я своевременно поставлю тебя в известность…

Квинт Нестор сдержал свое слово, и спустя два дня мы встретились с ним в условленном месте, за Тибром, около уличного фонтана на безлюдной в этот час площади Субурры. Тонкая струйка воды вытекала непрерывно из львиной бронзовой пасти. Судя по навозу, лежавшему повсюду, в неуклюжем каменном водоеме здешние погонщики ослов поили своих животных. Место было малонаселенное. В последние годы Рим пустел, число его жителей уменьшалось, и уже в самом городе появились пустыри, которые нечем было застроить. За фонтаном лежал один из таких участков, и мы направились к нему. Нестор встревоженно оглядывался. На улице мы никого не встретили, но в какой-то лавчонке еще горел светильник, а в соседней гостинице, в каких обычно живут воры и служительницы Венеры, слышалась пьяная песня.

Нестор покачал укоризненно головой:

— Какие постыдные нравы!

Видно было, что он неспокоен.

Вергилиан ничего не ответил.

Мы пересекли пустырь, где под ногами бегали кошки, и углубились в темный переулок. Но здесь нас нагнал какой-то человек в плаще и внимательно заглянул в лицо куратору.

— Нестор! — воскликнул незнакомец.

В темноте можно было рассмотреть, что у него такое же смуглое лицо, как у нашего проводника, и курчавые волосы.

— Ты кто? — удивился куратор.

— Я — Гордиан. Не узнаешь?

— Гордиан! Вот встреча! И ты в Риме?

— Приехал в ваш Вавилон по делам.

Тот, что назвал себя Гордианом, пошел рядом с Нестором впереди, и я услышал его осторожный голос:

— А эти люди кто такие?

Нестор что-то тихо ответил.

Мы двинулись дальше, и дорогой куратор и его знакомый дружески разговаривали.

— Все ли благополучно в Карфагене?

— Все благополучно.

— А в христианской общине?

— И в общине все благопристойно. Впрочем, произошло одно событие, немало нас взволновавшее.

— Какое событие?

— У нас объявился мученик. Вернее, исповедник веры.

— Кто же такой? — удивился Нестор.

— Не слышал? Весперий.

— Не помню.

— Должен помнить. Он ходатай по делам.

— Вспомнил! Тот, что работал у Наталиса?

— Он самый.

— Однако я знаю его как весьма легкомысленного человека.

— Он человек легкомысленный. И даже прелюбодей. Но обманутый муж донес властям, что он христианин и не подчиняется эдикту о почитании императорского культа. Тогда префект Скапула велел бросить несчастного в темницу.

— И Весперий пострадал за веру?

— Сначала он хотел оправдаться. У него связи в официи префекта. Но мы уговорили его пострадать.

— Зачем? — не понимал Нестор.

— Как зачем? В Лептисе был свой мученик, какой-то кузнец. Его даже отдали зверям на растерзание. В Цирте тоже нашлась великолепная мученица. Лишь у нас — никого. Ведь гонений в данное время нет. А для общины очень важно, чтобы были мученики. Поэтому мы всячески поддерживали дух Весперия. И чтобы ему не было скучно в заключении, мы доставляли ему вкусные яства и вино.

— А тюремщики?

— Мы подкупили их.

— И таким образом вы облегчали участь узнику?

— Делали, что могли. Я даже хотел привести к нему девочку из приличного лупанара — ведь он еще молодой человек, — но епископ нашел, что это неудобно, и запретил мне заниматься такими делами.

— И он прав. Однако несчастного могли бросить на растерзание диким зверям? Чем же все это кончилось?

— В конце концов Весперия отпустили на свободу.

— Значит, он совершил воскурение фимиама?

— Этого не понадобилось.

— Как же удалось ему освободиться?

— Весперию надоело сидеть в темнице, и он потребовал, чтобы церковная община уплатила ему десять тысяч сестерциев, угрожая в противном случае во всем повиниться перед префектом Скапулой. Мы не сошлись в цене. Но ведь он брат наш. Поэтому мы дали взятку, и его освободили. А жаль, что он не согласился претерпеть до конца. Такие весьма украшают церковь своими мученическими венцами.

Нестор и карфагенянин остановились перед дырой в каменной ветхой стене, за которой виднелся запущенный сад.

Куратор обернулся к нам:

— Это здесь.

За стеной стояла совсем сельская тишина, и никому и в голову не могло прийти, что в таком запустении гремит голос Тертулиана. Однако по саду вилась тропинка, — значит, кто-то ходил по ней.

Нестор понизил голос до шепота:

— Ни слова никому не говорите и следуйте за мной!

Тропинка уходила в темные заросли кустарника и бурьяна. В глубине сада стояло каменное строение, нечто вроде житницы, в которой, очевидно, и происходило молитвенное собрание. Нестор объяснил нам, что этот участок принадлежал врачу Назарию. Врач подарил землю единоверцам, за что получил сан пресвитера.