В долинах золотого песка

Когда обманутые люди отказались выйти на работу, требуя от ярцевских чиновников выполнения договора, на прииск в срочном порядке была вызвана карательная команда. Солдаты жестоко расправились с «непокорными». Зачинщики волнения были схвачены и «примерно наказаны». Крестьян силой заставили продолжать работы.

К 1831 г. относится выступление приписных крестьян, работавших на россыпях алтайских Колывано-Воскресенских заводов. Для подавления волнения на заводы прибыли казачья воинская часть и конный отряд жандармов. Более двухсот крестьян было посажено под арест. Однако приписные продолжали борьбу. Волнение было подавлено лишь после того, как карателям удалось схватить руководителей крестьянского выступления.

С каждым годом движение рабочих рудников и приисков принимало все больший размах, охватывая все новые и новые золотопромышленные районы.

В 1837 г. произошли волнения мастеровых и крестьян в енисейской тайге, в 1837–1840 гг. неоднократно выступали рабочие на золотых промыслах уральского заводчика Всеволожского.

Во время волнений на Троицких золотых промыслах, вспыхнувших в 1849 г., рабочие освободили группу своих товарищей, которых ожидало суровое наказание за то, что они не справились с дневным «уроком». Казаки и жандармы пытались схватить зачинщиков выступления, но рабочие взяли под защиту своих руководителей и отогнали полицейских. На прииск была вызвана большая воинская команда. Более пятидесяти рабочих были избиты, около двадцати взяты под арест.

Когда министр финансов сообщил царю Николаю I о выступлении рабочих Троицких золотых промыслов, царь написал на докладе своего министра: «Подобные попытки крайне вредны и надо, чтобы строгое наказание примером остановило подражание».

Охваченные ненасытной жаждой наживы, русские купцы и промышленники жестоко эксплуатировали не только ссыльных, но и «вольных» рабочих. Об этом ярко повествует «разгильдеевщина» — одна из самых страшных страниц в истории русской золотопромышленности.

В 1849 г. горному офицеру Ивану Разгильдееву было поручено развернуть работы на золотоносном месторождении на реке Каре в Забайкалье. Разгильдеев дал генерал-губернатору Восточной Сибири Муравьеву обязательство — добыть на Карийских промыслах за лето 1850 г. 100 пудов золота при условии, если управление Нерчинских заводов выделит ему 4500 рабочих.

К осени 1849 г. по генерал-губернаторскому приказу на Кару были согнаны тысячи мастеровых из каторжан. Вскоре на Каре уже добывалось ежедневно 250 тыс. пудов золотоносного песка. Работы велись в вечной мерзлоте. Зимой Разгильдеев бросил всех рабочих на «вскрытие турфов», т. е. на удаление слоя, покрывающего золотоносный песок. Непосильный труд был взвален на плечи голодных раздетых людей.

Каждым восьми рабочим полагалось снять за день 1 куб. сажень скованного морозом грунта. Когда же в один из холодных февральских дней 1850 г. 30 каторжан одного из приисков не осилили свой «урок», приисковый смотритель приказал наказать розгами неповинных рабочих. Однако карийские мастеровые недолго молча наблюдали, как истязают их товарищей. Вооружившись молотками, они бросились на палачей и прекратили экзекуцию. Мастеровых ожидало жестокое наказание. Об этом «позаботилась» прибывшая на прииск воинская команда.

Рабочих секли розгами и палками, обирали штрафами. Свирепствовали тиф и цынга. В общих «палатах», на голых нарах, кишащих паразитами, находились мужчины и женщины. Умерших закапывали в мерзлую землю, без гробов.

Всю вину за эпидемии тяжелых болезней, уносивших тысячи человеческих жизней, Разгильдеев сваливал на… климат.

Этот крепостник, ханжа и демагог в одном из своих приказов, обращаясь к порабощенным людям, имел наглость писать: «Страдаю от того, что в рядах ваших многих вовсе не увижу, других нахожу в больницах или слабых от болезни. На три дня я вас увольняю от работы. В эти дни поблагодарим бога, дарующего нам силы, помолимся о благоденствии царя, дарующего нам великие милости, и за здоровье начальника края, столь отечески пекущегося о судьбе вашей. Отслужим панихиды об усопших товарищах ваших, насыплем большие курганы над могилами умерших в отвращение заразы и обойдем с иконами наши жилища и работы — отдохнем, возвеселимся духом и затем с новыми силами и бодростью примемся за работы».

Разгильдеевское лицемерие не знало границ. Разливая елей притворной «скорби» о бедственном положении мастеровых, жестокий поработитель тем же приказом (март 1851 г.) распорядился перейти от разделения рабочих на три смены к разделению их на две. А это значило, что работу, которую раньше выполняли трое, теперь должны были делать двое рабочих.