В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

Кети невольно вздрогнула при одной мысли, что въ случа, если ей придется остаться, она будетъ постоянною свидтельницею этой отвратительной комедіи и увидитъ какъ на ея глазахъ рушится счастіе человка, такъ горячо любящаго свою коварную невсту. Нтъ, все семейство должно возстать противъ такой измны и не позволять Флор издваться надъ человческимъ чувствомъ.

Возможно-ли такъ настойчиво отталкивать отъ себя свое счастіе! Неужели она никогда не видла Брука въ домашней жизни? Неужели сомнвалась, что онъ носилъ-бы ее на рукахъ, если-бъ она была его женой?

Кети вдругъ вскочила съ окна и закрыла лицо руками, – ей стало страшно своихъ мыслей; къ тому же темный мракъ ночи сильно дйствовалъ на ея разыгравшееся воображеніе. Съ поспшностью сбжала молодая двушка по деревяннымъ ступенямъ и распахнула дверь въ сни, гд горла большая лампа, разливая яркій свтъ по лстниц и передней, а изъ мельничнаго помщенія доносился оглушительный стукъ и трескъ. Все это минутно разсяло ея думы, Кети тихонько прошла галлерею, спустилась съ лстницы и вышла во дворъ. Тутъ она пошла быстре и вскор сквозь втви деревъ замелькали огни изъ оконъ виллы, а когда она вошла въ домъ, то услыхала звуки фортепіанной игры.

Сегодня у президентши были гости: старые и молодые собирались къ чаю. Нкоторые изъ боле пожилыхъ играли въ вистъ, другіе-же занимались музыкою, болтали, смялись и занимали другъ друга.

Кети живо переодлась и вошла въ гостинную. Гостей на этотъ разъ было немного; всего одинъ карточный столъ былъ занятъ, чайный-же, противъ обыкновенія оказался заброшеннымъ и почти забытымъ. Генріэтта сидла за самоваромъ; на ея блокурыхъ локонахъ опять красовались пунцовые банты, а сверхъ голубаго шелковаго платья была надта бархатная безрукавка того-же яркаго цвта.

Срое, худое личико, какъ-то смшно выдлялось изъ за этого театральнаго костюма, но ея глубокіе глаза горли сегодня необыкновеннымъ огнемъ. – Брукъ опять пріхалъ, – сказала она Кети на ухо взволнованнымъ голосомъ, указывая на музыкальный салонъ, за которымъ находился кабинетъ Флоры.

– Знаешь, Кети, онъ какъ будто сдлался еще красиве и величественне. – Боже мой, не принимай-же видъ кающейся гршницы! – сказала Генріэтта съ раздраженіемъ; – Сегодня вс въ дурномъ расположеніи духа; Морицъ получилъ какую то депешу и очень разсянъ, а бабушка недовольна, что ея салонъ пустъ. Я только одна рада и счастлива. Вчера, во время моего сильнаго припадка, я думала, что Брукъ, вернувшись увидитъ меня мертвою. А между тмъ я жива, и не хочу умереть иначе, какъ въ его присутствіи.

Она въ первый разъ говорила о смерти, и хорошо, что въ сосдней комнат въ эту минуту съ новою силою заиграли по клавишамъ и за карточнымъ столомъ поднялся громкій споръ, потому что Генріэтта говорила съ сильнымъ увлеченіемъ, а президентша бросала недовольный взглядъ по направленію къ чайному столу. Генріэтта это замтила.

– Что-жъ, – сказала она пожимая плечами, – никто не можетъ обвинить меня, что я не желаю умереть въ одиночеств. Каждый изъ насъ любитъ присутствіе доктора, на котораго надется до послдней минуты своей жизни.

Эти слова убдили Кети, что больная не согласится хать съ нею въ Дрезденъ. Она задумчиво сла къ столу, и, отказавшись отъ налитой ей чашки чая, вынула изъ кармана начатую вышивку.

– Сдлай милость, Кети, оставь твою работу, – сказала Генріэтта съ нетерпніемъ. – Неужели ты думаешь, что мн весело смотрть, какъ ты выдлываешь эти узоры, и безъ того скука смертная одолваетъ меня. Пойдемъ лучше въ музыкальный залъ! Маргарита такъ колотитъ по клавишамъ, что разстроитъ наши нервы, если мы не прекратимъ ея игру.

Сестры прошли въ сосднюю комнату, но ихъ появленіе осталось незамеченнымъ дамою, сидвшею за роялемъ, и она съ чувствомъ продолжала играть начатую піэсу. Широкія двери кабинета Флоры были растворены настежъ и можно было видть все, что тамъ происходило, несмотря на то, что она казалась почти сумрачною въ сравненіи съ другими блестящими комнатами.

Флора стояла, опершись обими руками о письменный столъ, совтникъ сидлъ, развалясь на мягкомъ кресл, а Брукъ молча перелистывалъ какую то книгу; онъ былъ необыкновенно блденъ, на лбу виднлись дв мрачныя морщины, но это не мшало ему быть прекраснымъ.

Видя что женихъ и невста не одни, Генріэтта прошла прямо въ кабинетъ, но Кети остановилась на порог, замтивъ отталкивающія черты неудовольствія и нетерпнія на лиц Флоры; она видимо была не въ дух и съ саркастическою улыбкою посмотрла на младшую сестру, которая въ первый разъ замнила свое черное платье свтлосрымъ.

– Входи безъ церемоній, Кети! – воскликнула Флора. – Ты опять вся въ шелку, удивляюсь твоему вкусу; это вчное шуршанье можетъ разстроить самые крпкіе нервы. Скажи, пожалуйста, къ чему ты носишь эту тяжелую, шелковую матерію, которая вовсе не подходитъ къ твоей жизни въ Дрезден.

– Это моя слабость, Флора, – отвчала Кети хлоднокровно улыбаясь. – Можетъ быть это и ребячество, но я ужасно люблю шелкъ, хотя конечно при исполненіи моихъ домашнихъ обязанностей, я не ношу его.