В доме с высокими потолками

Помещение подходило как нельзя лучше для игры на фортепиано. Это была большая и светлая комната, с молочными стенами, зелеными занавесями на окнах и выставленными в ряд у стены белыми стульями и массивным цвета оливы диваном, в котором приятно будет «утонуть» в дождливый день с политурой нот. Она в очередной раз отметила, что лорд Элтби обладает исключительным вкусом, и хотя ей сложно было доверять своему не ухищренному мнению, она верила, что чутье ее не подводит.

Работа заняла все ее внимание. Она мыла, вытирала и начищала мебель, полы, двери и окна. Миссис Глендовер перебирала собрание нот, которое потрудилась найти в библиотеке. Нотная бумага сохранилась довольно неплохо, и, по убеждению домоправительницы, такой сборник классической музыки трудно будет обойти вниманием любителю прекрасного. Так, незаметно для себя, миссис Глендовер сменила музыкальную тему разговорами о невесте лорда Элтби.

— Она гостила у нас на день всех святых. Помню, как она была бледна, даже больше, чем требуется для настоящей леди, — миссис Глендовер приступила к осмотру найденного в доме пюпитра.

Как и в первый раз, тема о леди Увелтон вновь привлекла ее внимание.

— Девочка держится мужественно, но каких сил это ей стоит?

— Неужели страх перед замужеством дело столь привычное? – она перешла к полировке нового стула, — у меня в этом деле нет опыта, но свадьбу принято считать событием приятным и даже радостным.

— Ах, дорогая, — в тишине комнаты был слышен глубокий вздох миссис Глендовер, – как правило, в высшем свете браки заключаются по расчету, а в данном случае уж больно относителен расчет.

В комнете воцарилось молчание, и она чувствовала, что это далеко не все, что знала миссис Глендовер.

Женщины продолжили трудиться: миссис Глендовер вернулась к миру музыки, а девушка – к ведру с мыльной водой. Однако ее мысли все больше были заняты предметом недавнего разговора. В ее представлении лорда Элтби нельзя было назвать желанным избранником. Ни его казавшаяся пугающе резкой внешность, ни поведение, во многом грубое и необузданное (насколько об этом можно было судить со слов миссис Глендовер), ни своенравные черты в характере, которые проявлялись уже с первых минут общения, не обещали безоблачного семейного будущего. Но в том, что он был богат и имел титул виконта не было сомнений, а именно это должно служить решающим словом в выборе пары среди равных себе. Перемена в настроении миссис Глендовер удивила ее. В ней проснулось, так долго не дававшее о себе знать любопытство. Казалось, вопреки предстоящему зимнему спокойствию и умиротворению в ней оживали такие обычные для человека, но некогда утратившие для нее значение чувства. Ей трудно было сказать, что испытывают к лорду Элтби все те люди, которые окружают его каждый день, живут в его доме и работают на него. Был ли это страх, скрываемый под маской деланного уважения и напускной вежливости, или все то же равнодушие в облике безоговорочного повиновения? В любом случае, все они не могли и приблизиться к нынешнему статусу леди Увелтон. Неужто молодая особа представляла себе будущий брак как нечто немыслимое и недопустимое, и что же было причиной такого положения дел? Что крылось в ее открытом нежелании признать необходимое?

Перебирая в своем сознании полученные факты, она многого не могла осмыслить; ей хотелось понять, что движет людьми в мире неведомых истин, что заставляет преклоняться, казалось, таких непреклонных людей. В то время ее увлекало это неведение, неясность разжигала желание познать больше нового, и хотя суждения были неточны и обрывисты, ее тянуло поближе прикоснуться к ослепительному свету жизни английской знати. Она была уверена, что ее интерес не имел четких физических границ, лишь отношения между людьми занимали ее ум, и не было места для зависти материальным благом или правом власти.

Неожиданно раздался стук в дверь, заставивший ее вернуться к реальности. В комнату вошла уже знакомая ей горничная Эмма, за ней следовал мужчина средних лет, невысокий, в темно-синем дорожном костюме. Он выглядел усталым, и вероятно, долгое время пробыл в дороге без отдыха и сна. Слегка наклонив голову, мужчина обратился к женщинам.

— Добрый день, дамы. Позвольте представиться, мое имя Джереми Скотт, — миссис Глендовер направилась к мужчине. – А вы, смею полагать, миссис Глендовер?

Домоправительница утвердительно кивнула.

— Добрый день, мистер Скотт, – миссис Глендовер указала рукой на широкий диван, принявший за эти несколько часов благопристойный вид. – Не желаете отдохнуть с дороги? Мы с мисс Оутсон как раз пытались воссоздать необходимую для вдохновения атмосферу.

— Благодарю, — мистер Скотт обвел взглядом комнату, – вы прекрасно справились, — на его лице заиграла улыбка. – Думаю, это место как нельзя лучше подойдет для инструмента, — сказал гость, указав в сторону окна, — я смогу перевести дух только тогда, когда фортепиано окажется в комнате.

После того как трое коренастых мужчин, приехавших с экипажем мистера Скотта, внесли и установили инструмент, миссис Глендовер вернулась к гостю.