В доме с высокими потолками

По веселому смеху и возне у входной двери она без труда обнаружила Вилли – тот по обыкновению путался в ногах мистера Брауна и, как свойственно всем детям в его возрасте, уже успел позабыть о недавнем происшествии. Теперь лишь перевязанная рука была немым напоминанием о случившемся. Она подхватила ребенка и направилась вслед за миссис Глендовер. Остановившись у дверей в музыкальную комнату, она убрала под свой чепец выбившиеся за время работы на кухне волосы и оправила одежду на мальчике. После миссис Глендовер собственнолично осмотрела Вилли, и, оставшись довольной строптивым воспитанником, отворила дверь.

Ее встретили все те же утонченные и вместе с тем невозмутимые лица гостей. Дамы наслаждались беседой, развлекая друг друга по очереди. Мистер Скотт, вдохновленный чрезмерным вниманием со стороны мужчин, живо о чем-то повествовал, широко при этом жестикулируя и произнося слова с нарочитым ударением. Безучастно оставались двое: Леди Увелтон, которая устранилась с книгой в глубину комнаты, и лорд Элтби, сосредоточенно изучавший облетевшие деревья за окном.

— А вот и наш проказник, — миссис Глендовер подтолкнула Вилли вперед к гостям, от чего мальчик смутился сильнее прежнего и опустил голову. – Вилли уже больше года работает у лорда Элтби, вначале в лондонской резиденции, а теперь и в поместье. Лорд Элтби подобрал его в трущобах Лондона, и, как видите, сегодня он равноправный член нашей большой семьи.

Такая открытая добродетель лорда Элтби стала настоящей неожиданностью для нее. Но, так или иначе, вверять себя этим вновь открывшимся качествам своего хозяина она не спешила. Кто знает, возможно, маленький Вилли, как и она, был вынужденным свидетелем расплаты близких людей тому, чье могущество стократно превышало их собственное…

— В таком случае, ты тем более заслуживаешь подарка, – леди Увелтон поведала об исключительном и от этого еще более радостном событии в жизни ребенка.

Вскоре она и сама показалась, выйдя в центр комнаты с уже знакомым ей бумажным свертком. Девушка, как и раньше, излучала особый свет. Сегодня леди Увелтон была облачена в голубой бархат, и в теплой ткани небесного цвета ее движения имели неземную природу, присущую неким нечеловеческим существам. Лицо все еще оставалось бледным, словно его хозяйка подавляла в себе все эмоции и чувства. Но в этом и была красота леди Увелтон, где за бесстрастным и сдержанным началом не было места лицемерию.

Ребенок в нерешительности протянул руки к подарку, а получив его робко улыбнулся.

— Можете быть уверены, леди Элизабет, что не существует границ детской благодарности, – миссис Глендовер нарочно повысила голос, дав тем самым понять, что и от Вилли требуется подтверждение такой признательности. В ответ на это мальчик низко поклонился новой покровительнице. — Позвольте, я отпущу Вилли — ему, как я вижу, не терпится поближе изучить содержимое подарка.

Миссис Глендовер уже подала ей безмолвный знак увести Вилли из комнаты, когда раздался голос леди Увелтон.

— Я бы хотела воспользоваться услугами молодой мисс, — девушка не сдвинулась с места, — видите ли, я еще не в полной мере выучила симфонию Гайдна.

— О, леди Элизабет, Лидия с радостью вам поможет, – и вновь миссис Глендовер ответила без постороннего участия.

Все это время она ни разу не взглянула на лорда Элтби. Он все еще стоял у окна, но ей не доставало смелости, чтобы посмотреть в его сторону. Она направилась к фортепиано следом за леди Увелтон.

— Я буду говорить вам, когда надлежит переворачивать ноты, – девушка придвинула стул еще ближе к инструменту, и взяла первые аккорды.

Музыка оказалось легкой, такой же воздушной, как и образ ее исполнительницы. От этой перемены хотелось танцевать и нестись в красочном водовороте под струями солнечного света. Леди Увелтон свободно касалась черно-белых клавиш, увлекая за собой в мир несбыточных желаний и сказочных иллюзий. А ей оставалось одно – любоваться красотой леди Увелтон, решительностью ее рук, изящностью шеи и белесой кожи лица.

— Стало быть, вас зовут Лидия?..– леди Увелтон говорила чуть слышно, но среди господствовавшего молчания ее голос звучал отчетливо. — Лидия означает «женщина», в Англии все реже обращаются к греческим именам… — она играла непринужденно, позволив себе лишь однажды вскользь взглянуть в ноты.

– Как мне известно, лорд Элтби предпочитает, чтобы в его имении работала прислуга из Лондона, – вероятно, леди Увелтон не смущало присутствие самого лорда Элтби, и она все меньше походила на робкую, как ее любила описывать миссис Глендовер, особу. – А вы… родом из Лондона?

За два месяца работы в доме лорда Элтби ни миссис Глендовер, ни Эмма, ни суровый хозяин не интересовались днями, прожитыми ею в городе. И если женщины скорее из учтивости не касались ее прошлого, то для лорда Элтби эта тема давно утратила важность.