В доме Шиллинга (дореволюционная орфография)

– Ты ошибаешься, – прервала она его съ улыбкой и взяла за руку. – Я буду сть хлбъ своего мужа и носить платья, которыя онъ дастъ мн. Я буду заботливой хозяйкой въ дом Шиллинга и постараюсь устроить нашъ очагъ по твоему желанію; – спроси у Биркнеръ, не выказала ли я ужъ нкоторыхъ способностей въ этомъ отношенiи!… Но въ одномъ пункт я хочу быть выше этого, Арнольдъ! Я хочу быть женой художника, имющей сюда доступъ во всякое время, съ которой онъ говоритъ о своихъ идеяхъ и планахъ! Разъ я буду женой знаменитаго человка, я должна имть право съ гордостью говорить себ, что и умственно я иду съ нимъ рядомъ…

Она не могла больше продолжать. Съ восклицаніемъ восторга привлекъ онъ ее къ себ и крпко поцловалъ.

– Теперь пойдемъ въ нашъ будущій домъ! – сказалъ онъ. – Я пріхалъ сегодня рано утромъ и ужъ видлъ, какъ ты меня хорошо поняла изъ моихъ писемъ.

Онъ отперъ стеклянную дверь, они вышли въ садъ и пошли по платановой алле, которая много ужъ видла перемнъ, счастья и горя… Они говорили объ Іозе и Паул, о маіорш и Люсили, причемъ донна Мерседесъ сказала съ блестящімъ взоромъ: „мы будемъ каждый день бывать на вилл, – должны же мы наблюдать за дтьми и бабушкой… Когда ты будешь кончать работу, мы будемъ отправляться туда, и тамъ ты будешь моимъ гостемъ.

– Хорошо, за простымъ ужиномъ…

– Само собой разумется, за „простымъ“ ужиномъ на террас… У меня тамъ есть драгоцнное сокровище; но оно тамъ и останется навсегда въ моемъ салон. Я держу пари, что оно будетъ привлекать тебя – какъ только ты его увидишь – сильне, чмъ твоя невста…

– Позволь мн усомниться въ этомъ!

– Нтъ, увидишь!

Онъ весело засмялся и повелъ ее по лстниц въ домъ. Двери широко распахнулись передъ ними, точно по мановенію волшебства.

Экономка и Анхенъ съ торжественнымъ видомъ появились изъ глубины передней, и по лицу „доброй старой“ Биркнеръ текли радостныя слезы. На ней былъ прекрасный новый чепчикъ, который ей привезъ Арнольдъ… „милостивый господинъ“, хотла я сказать. Вмсто заученныхъ поздравленій – отъ избытка чувствъ слова не сходили съ ея дрожащихъ губъ – она молча указала на усыпанную цвтами дорогу по коридору и по лестниц и на свжія гирлянды, украшавшія стны передней.

– У моей доброй Биркнеръ взоръ Кассандры, – шутливо сказалъ баронъ Шиллингъ, стараясь подавить сильное волненіе, охватившее его. – Она знала, что въ эту минуту въ домъ вступитъ невста.

И безъ дальнйшихъ разсужденій обнявъ толстую женщину, онъ горячо поцловалъ ее въ об щеки, что онъ часто длалъ ребенкомъ, такъ какъ она была для него все: мать, нянька, повренная и посредница между нимъ и строгимъ отцомъ…

Онъ повелъ свою невсту сначала не въ ея будущую комнату, прекрасный салонъ, примыкавшій къ террас; двери большой средней залы были открыты настежь – и здсь цвты покрывали паркетъ и лежали у ногъ могучихъ фигуръ старыхъ рыцарей, наполнявшихъ тяжелыя золоченыя рамы, а портретъ стараго барона Крафта фонъ Шиллингъ былъ обвитъ сосновыми и дубовыми втвями.

Его сынъ обнялъ прекрасную стройную женщину, стоявшую рядомъ съ нимъ и подвелъ ее къ портрету величественнаго офицера, смотрвшаго на нихъ пламеннымъ взоромъ.

– Вотъ, отецъ, дочь Люціана! – сказалъ онъ торжественно и серьезно, какъ будто бы прекрасная сильная рука, благословенія которой онъ такъ желалъ, могла дйствительно дать его. – Жертвоприношеніе бднаго Ісаака искуплено – доволенъ-ли ты?

Тамъ на улиц люди сновали за желзной pшеткой взадъ и впередъ, заглядывая черезъ художественную ршетку, любовались прелестнымъ фасадомъ дома съ колоннами, но никто и не подозрвалъ, что въ эту минуту „въ дом Шиллинга“ счастливо разршались удивительно запутанные событія.

Конецъ.