В доме веселья

Тренор и мисс Барт возвратились после заката, и по пути в поместье он попытался на удачных примерах убедить ее, что, если она ему доверится, он сможет обеспечить ей кругленькую сумму без существенного риска для ее небольшого состояния. Она была слишком далека от тонкостей биржевых манипуляций, чтобы понять его технические разъяснения или даже осознать, что некоторые пункты этих разъяснений весьма расплывчаты; туманность, окутывавшая денежные махинации, была завесой для ее замешательства, и, несмотря на всеобъемлющий сумрак, надежды влекли ее, словно фонари в тумане. Она поняла только то, что ее скромное вложение может, как по волшебству, умножиться без всякого риска для нее. Уверенность, что это чудо не за горами, что промежуток между неизвестностью и результатом будет совсем недолгим, избавила ее от длительных сомнений.

Словно камень упал у нее с души, она как будто избавилась от тяжкой работы. Ее сиюминутные тревоги рассеялись как по волшебству, и до чего же легко было сознавать, что никогда снова она не окажется в подобном положении. И поскольку необходимость экономить и во всем себе отказывать отступила, она почувствовала, что готова принять любые требования, которые жизнь может ей предъявить. Поэтому, когда Тренор прямо теперь, по дороге домой, придвинулся ближе и взял ее руку в свою, она лишь вздрогнула от минутного приступа отвращения. Это просто часть игры, он должен быть уверен, что ее обращение к нему было мгновенным порывом, спровоцированным приязненным отношением, которое он у нее вызывал. Возвратившаяся способность управлять мужчинами не только утешила ее уязвленное самолюбие, но и помогла ей избавиться от мысли о притязаниях, на которые намекало его поведение. При всей его показной солидности, он был грубый, тупой мужлан, простой статист в дорогостоящей постановке, устроенной на его же деньги, — конечно же, умной девушке нетрудно будет вертеть им и, пользуясь его тщеславием, заставить его чувствовать себя обязанным ей.

Глава 8

Первый чек на тысячу долларов, который Лили получила вместе с неразборчивыми каракулями от Гаса Тренора, укрепил ее уверенность в себе ровно настолько, насколько покрыл ее долги.

Результаты сделки говорили сами за себя: теперь Лили понимала, насколько абсурдно было бы позволить примитивным сомнениям лишить ее этого простого средства для утоления кредиторских аппетитов. Лили чувствовала себя воплощением добродетели, распределяя суммы между лавочниками, которым задолжала. И тот факт, что она тут же сделала массу новых покупок, ничуть не умалял ее бескорыстной добродетели. Сколько женщин на ее месте накупили бы обновок, даже не подумав оплатить прежние заказы!

Оказалось, что поддерживать хорошее настроение Гаса Тренора для Лили совсем несложное дело. Слушать его рассказы, принимать от него знаки доверия, смеяться его шуткам — вот и все, что, как ей казалось в тот момент, от нее требовалось, а удовлетворение, с которым хозяйка дома относилась к обоюдным знакам внимания, не предполагало ни малейшей двусмысленности в этих отношениях. Очевидно, миссис Тренор решила, что усиленным сближением с ее мужем Лили просто выражала признательность ей самой за доброту.

— До чего я рада, что вы так крепко подружились с Гасом, — сказала она одобрительно, — ты просто очаровательно относишься к нему, выдерживая все его набившие оскомину истории. Уж я-то знаю — мне довелось немало их выслушать во времена нашей помолвки, не сомневаюсь, что они до сих пор все те же. К тому же теперь мне не придется постоянно приглашать Керри Фишер, чтобы Гас оставался в добром расположении духа. Она отчаянная хищница, должна тебе сказать, и совершенно безнравственна. Заставляет Гаса играть для нее на бирже и никогда не платит, если сделка проваливается.

Мисс Барт вздрогнула при этих словах, но без смущения — ведь это ее не касалось. Ее положение совсем иное. Даже речи не было о том, чтобы ей оплачивать убытки, потому что Тренор убедил ее, что никаких убытков просто и быть не может. Послав ей чек, он объяснил, что заработал пять тысяч благодаря «наводке» Роуздейла и снова вложил четыре в ту же спекуляцию, поскольку ожидалось новое «резкое повышение». Таким образом, она поняла, что теперь он спекулировал уже ее собственными деньгами, соответственно, она должна ему лишь благодарность, которой заслуживает подобная пустячная услуга. Лили смутно предполагала, что, дабы раздобыть первоначальную сумму, он взял ссуду под залог ее ценных бумаг, но дальше этого ее любопытство не простиралось. В данный момент оно было сконцентрировано на вероятной дате нового «резкого повышения».