В донесениях не сообщалось...

Старшина Серебряков раз в сутки с подручным солдатом или ротным писарем Штанем по ночам на лодке доставляли нам на плацдарм горячую пищу. Свои термосы они довозили до парома, там перегружали на паром. А потом таскали к нам в окопы. Вместе с термосами с парома они приносили и боеприпасы. Ящики с боеприпасами они тоже возили на своей лодке.

Надо сказать, что на войне должность старшины роты была хлопотная и опасная.

Возле населенного пункта Глинное река Турунчук вышла из берегов и слилась с водами тоже вылившегося из берегов Днестра. Вся пойма была затоплена. Море! От парома старшине и писарю нужно было грести до берега еще километров восемь. Немцы часто обстреливали пойму. Они знали, как и кто обеспечивает плацдарм, и старались нарушить связь на маршруте левый берег — плацдарм. Старшина с термосами и ящиками, в которых были патроны и гранаты, буквально пробирался по пойме, держась незатопленных кустов и одиноких деревьев. Когда вдруг начинали рваться тяжелые снаряды, причаливал лодку к какому-нибудь дереву. Привязывал лодку веревкой к дереву, чтобы не захлестнуло волной и его перегруженное до крайности суденышко не опрокинулось. Так и пережидал обстрел, чтобы потом терпеливо и бесстрашно грести дальше.

Мы всегда ждали его прибытия как бога и никогда не спрашивали, какую кашу он привез. Какая разница — что привез, то и привез. Ели все подряд. Кашу он умудрялся привозить горячей. Вот за это мы были ему от души благодарны. Бывало, лежим, слышим: тащит наш старшина свои термосы. Хлеб, каша, патроны, гранаты, диски… Что еще нужно солдату, чтобы он держался на своей позиции? Курево! Нужен был еще и табак. Но нашу «моршанку» где-то задерживали. Что-то там, за Днестром, мудрили наши интенданты. Мы просили старшину, чтобы наш солдатский хлеб он обменял у окрестного населения на самосад.

Термосы с горячей пищей старшина доставлял прямо к окопу командира отделения. Отделенный ложкой накладывал кашу в каждый котелок.

Воду ночью носили из Днестра в котелках. Этой же водой мыли сами котелки и ложки.

После приема пищи пустые термосы старшина грузил на паром. Ему всегда помогал кто-нибудь из наших бойцов. Если были раненые, туда же носили и раненых.

Паром стоял в небольшом укромном затоне. Рядом с ним саперы отрыли окопы. Для боеприпасов — отдельно, для раненых — отдельно. Всех раненых старшины рот с парома потом перегружали в свои лодки. Укладывали поудобнее лежачих, укрывали их шинелями. Так и везли их в Глинное, к мосту через Турунчук. Возле моста раненых встречали дежурные фельдшеры и врачи. Дальше распоряжались уже они. Так что раненым на плацдарме надо было еще выжить, не попасть под обстрел при транспортировке их через разлив.

И так — двадцать пять суток. День за днем. Ночь за ночью. Непростая работа была у нашего старшины Серебрякова. Спасибо ему за ту работу и заботу о нас.

11 или 12 апреля над позициями нашего батальона показались немецкие штурмовики U-87. Солдаты называли их «костылями» из-за неубирающихся шасси. «Костыли» шли четырьмя эскадрильями по 12 самолетов в каждой. Первая эскадрилья сделала разворот над окопами второй и третьей рот. Самолеты спикировали. Посыпались бомбы. Пикировали «костыли» с высоты примерно 700–800 метров. Никто им не мешал крушить наши окопы. Зениток у нас на плацдарме не было. Истребители тоже не прилетали.

И вот во время заходов «костылей» на бомбежку мы заметили, как из немецких окопов взлетели спаренные зеленые ракеты — в нашу сторону. Смекнули: это ж они обозначают свой передний край и указывают направление к нашим окопам. Задрожала, запрыгала земля. Бомбежка — это уже посерьезнее минометов. Окопы стали осыпаться. Я крикнул своему связному: «Петр Маркович! Быстро давай две зеленые ракеты! Стреляй в сторону немцев!» Петр Маркович не мешкая исполнил то, что я ему приказал. В небо пошли одна за другой две зеленые ракеты. Что теперь будет? Наблюдаем. Ждем. Хуже в любом случае не будет.

И вот зашла очередная эскадрилья, перед которой мы запустили свои ракеты. «Костыли» пролетели мимо нас и сгрузились в лесу, позади минометной роты. Наши окопы затянуло сплошной пеленой пыли и гари. Казалось, солнце падает в тучах… Другая эскадрилья сбросила бомбы на позиции второй роты. Несколько бомб разорвалось неподалеку от окопов моего взвода. Следующая эскадрилья спикировала на немецкие окопы и на наши, брошенные накануне на меже.

«Костыли» начали заходить снова. И на этот раз они сбросили бомбы на немецкие позиции. Часть бомб разорвалась на нейтральной полосе. Часть — на наших позициях. Бомбили всех подряд!

Мы выглянули из окопов. Над немецкими позициями стояла черная завеса. Вот когда можно было атаковать их. Жаль, что с нами в окопах не было нашего полкового комсорга…

Еще один заход «Юнкерсы» сделали над лесом и разгрузились там, в нашем тылу.

Немецкие штурмовики отбомбились так «удачно», что больше на плацдарме не появлялись.