В дороге

— Такого нам не надо. Не дай Бог…

Разговорились. История обычная. В областном агропроме, на одном из совещаний, поставили в пример хозяйство, бывший колхоз, который удачно преобразовался в ассоциацию фермеров. Пример этот нынче дорог. Большинство колхозных руководителей, особенно из тех, что помудрей, ясно понимают, что нынешняя система организации труда на селе отжила. Государственный корабль, повернув круто, направился в доселе чужие воды под названием «рынок». Тут не спасешься, открещиваясь: «Чур меня!» Налицо очевидное: некуда мясо сбывать, овощи, а если и сбудешь, то себе в убыток и денег не дождешься. Чем платить людям? Чем кормиться? Чем хозяйство держать? Вопросов столько, что семь мудрецов не ответят. Да и где эти мудрецы? Прежде за опытом колхозным ездили к Штепо в «Волго-Дон». Нынче — пора иная. Вот и рыщут…

Знакомцы мои коротко рассказывали, что рекомендованный в агропроме колхоз реорганизацию провел просто: разделились на семь коллективов. Шесть из них получили по 600–700 гектаров земли и животноводство в придачу. Седьмой, где оказались «свои да наши», во главе с бывшим председателем взял вдвое больше земли, хорошую технику и ни одной убыточной буренки. Прошел год. Буренки разорили своих хозяев — сплошные убытки. Председательский «зерновой» кооператив цветет и здравствует. Начались свары, потравы, поджоги, полетели во все стороны жалобы. Сотня комиссий перебывала здесь. Но разбирательства проходили скоро: «Голосовали за раздел?» — «Голосовали». — «Выходит, на самих себя и жалуйтесь».

Вот тебе и обещанный «пример для подражания».

На хуторе 1-я Березовка, в колхозе имени Ленина, эксперимент начали с приходом нового председателя. Немалый чин областного агропрома, всю жизнь сельским хозяйством руководивший, выйдя на пенсию, он вернулся на родину, в 1-ю Березовку, и начал реорганизацию. Вовсе не корить я хочу ныне покойного. Желал он землякам, конечно, добра. И казалось ему: колхозы свое отжили, надо создать союз фермерских кооперативов. Людей убедить было просто: «Уйдем из колхоза, реорганизуемся, не будем пять лет платить налогов, кредиты будем брать под четыре процента, а не под восемьдесят три».

Преимущества нового ясны были как белый день. И вместо колхоза имени Ленина появились «Нива», «Колос», «Надежда»… Теоретически все было верно: каждый занимается своим делом. Свиноферма свиней растит. «Надежда» доит коров. А корма для «Надежды» заготовит «Нива», которой отдали поливной участок. «Колос» займется зерном. Но гладко все было лишь на бумаге. «Нива», как нынче говорят, по дворам корма растащила, не оставив «Надежде» да свиноферме никаких надежд. Своими силами животноводы не смогли обойтись, потому что не было техники. Пришлось корма закупать на стороне. А деньги откуда взять?

В первый же год работы по-новому от 7 тысяч свиней осталось 700. Вдвое уменьшилось поголовье крупного рогатого скота. Пошел разброд, взаимные обвинения, свары. Люди оставались без работы, а те, кто ее не потеряли, получали копейки. «Наши „спецы“ химичат. Себе в карман кладут», — смекали догадливые.

А эти самые «спецы» — нынешние руководители — не знали, как концы с концами свести: как уберечь от гибели остаток коров, как землю вспахать да засеять, как людям объяснить, что нынешним горьким днем жизнь не кончается.

С Василием Степановичем Инякиным, Василием Ивановичем Панченко прошлым летом встречался я не раз.

— Жмем только на патриотизм, — говорил Василий Степанович. — Надо скотину спасать.

— А понимают? — спрашивал я.

— Кто как… Часть понимает. Всю жизнь при скотине. Жалеют ее. Но не все.

— Куда все подевалось?.. — разводил руками Панченко. — Ведь в колхозе всегда лишняя была техника, механизаторов не хватало. Ее продавали по цене металлолома. «МТЗ» стояли, про сеялки, косилки и говорить нечего. А как разделились, оказалось, что ничего нет и все нужно снова покупать.

Осенью, получив деньги за зерно, купили тракторы, по ценам великим. Но ведь без них не обойдешься. Понемногу пытаются восстанавливать поголовье скота. О какой-то сносной зарплате и речи нет. Такова цена реорганизации.

В одной из областных контор при мне укоряли В. И. Панченко:

— Неправильно вы все делали, — внушали ему. — Нужно было заводить счета отдельные. Каждое подразделение должно рублем отвечать… Обговорить штрафные санкции… Объяснить людям. Поехать поучиться, например, в Кузницы Иловлинского района. Там сделали по-умному. Не то, что вы.

В. И. Панченко, понурив голову, лишь вздыхал, зная, что начальству перечить — пустое. Перемолчал и я, хотя бывал в Кузнецах и видел, как «по-умному» там делились. «Умный дележ» довел до того, что милицию вызывали, чтобы выгнать «чужие» комбайны с «моего» поля. Выгнали, урожай погубили, часть его так и оставили под снегом. Но вот для областного начальства это был передовой опыт, «умный дележ».

* * *