В дороге

Объединенное, на две семьи, хозяйство официально называется «Луч». Шутливая расшифровка: Ляпин у Чичерова. А если всерьез, то объединила их необходимость друг в друге. Чичеров с высшим экономическим образованием, работал в хозяйствах, в райкоме партии. У него и теперь осталась в лице, фигуре, повадке некая вальяжность «главного специалиста», хоть и подсушила его работа «на технике», и загар теперь не конторский. Ляпин — типичный механизатор: жилистый, дочерна загорелый, взрывной.

— Один я землю взять не мог, — признается он. — Работать — пожалуйста, день и ночь. А вот банк, кредиты, проценты — не мое. И к тому же характер шумоватый. Поэтому объединились с Чичеровым.

— Я человек сельский, — говорит Чичеров. — Работал на земле с детства. И потому переход из конторского кабинета в кабину трактора трудным не был. Работая в райкоме, в совхозе, я видел, куда мы идем. В прежней системе работать уже невозможно. Раньше колхозную систему держал кнут. Его убрали. Рано ли, поздно все развалится. Поэтому как только появилась возможность взять землю, я взял ее. С Ляпиным потому, что он хлебороб, специалист, без него было бы трудно.

Ляпин и Чичеров взяли землю в 1991 году и осенью сдали совхозу согласно договору 88 тонн зерна по 24 копейки за килограмм, практически ничего на этом не заработав. Себе оставили 15 тонн. Весной 1992 года продали его уже по нормальной цене, почти по 10 рублей за килограмм.

Легок ли путь их? Может быть, легче, чем у других, потому что Чичеров работал главным экономистом и с директором совхоза М. Н. Титовым жил и живет в ладу. Директор выходу из совхоза не противился, помог техникой, дал землю в аренду, не отказывает в помощи и теперь. Чем может выручает: сеялку ли, культиватор пусть хоть на ночь, но в срок давал в горячее посевное время. Горючее, бензовоз, ремонтная база — все совхозное, но отказа ни в чем нет.

Но и при таких довольно добрых с хозяйством отношениях проблем у Чичерова и Ляпина выше головы. Первая забота — земля. Добивались ее непросто, и теперь о ней голова болит, потому что 100 гектаров на двух хозяев — это очень мало. Да еще взрослые сыновья Ляпина — отслуживший в армии Юрий и будущий агроном Валерий. Земли нет и пока не предвидится. А она нужна, еще бы 4–5 сотен гектаров, а может, и больше. Ведь четверо мужиков, да с техникой! Толковые головы, умелые руки. Но «добрый директор» Титов земли не даст. И земельный комитет района тоже не даст. Фонд перераспределения исчерпан. А совхозу тоже без земли не жизнь. У него 350 работников. У него животноводство. Раздай землю, а сам иди с протянутой рукой?

Экономист Чичеров говорит:

— Продавать землю нельзя и бесплатно раздавать ее нельзя. Пусть государство дает в аренду тем, кто лучше работает, больше заплатит. Я — плачу, совхоз — пусть платит. Посмотрим, кто победит.

Но это лишь мечты. И хотя в 1992 году у Чичерова с Ляпиным все шло нормально — подходят озимая пшеница, горох, гречиха, будут помидоры, положение их не назовешь прочным. Предположим, что завтра директор совхоза Титов уйдет или просто передумает и заберет 47 гектаров арендованной земли. Это ведь в его власти. Сейчас Чичеров с Ляпиным работают вполсилы, а тогда и вовсе им делать нечего.

Пока они довольны своим началом, считают, что в сельском хозяйстве другого пути нет. Хотя и признают:

— Большинство людей, живущих в селе, к фермерству не готовы. Они привыкли жить не рискуя, не пытая судьбу. Люди боятся. Ведь ясно, что кто-то разорится, у кого-то хорошо пойдет. Это жизнь. Один разорился, другой думать будет. Легко идут на фермерство городские люди. Они думают, что калачи сразу растут, и у них есть куда отступать — снова в городскую квартиру. А наши сельские семь раз примерят. В совхозе — гарантированная плата. Здесь — риск. Но кто хочет ехать быстрее, все же покупает машину, хотя есть риск разбиться.

Из признаний (или полупризнаний) директора совхоза:

— Дал им все по-дружески… Вроде по блату. Конечно, другим того не дам, потому что сам с пустыми руками оставаться не хочу. Ведь их двое. А у меня целый совхоз.

— Мы рискуем, потому что быстрей ехать хотим, — сказал Ляпин.

Три года назад приехал я к знакомому председателю колхоза. Человек он умный и грамотный, работает давно.

— Я знаю, — огорошил он меня, — разогнать вы хотите колхозы…

Сроду никого и никогда не хотел «разгонять». Но человеческая боль председателя была мне понятна: жили мы, жили, сначала похуже, потом получше, — и вдруг… Вчера я председатель колхоза, исполкома ли, главный специалист, а завтра кто? Гришин, Чичеров потому и известны нам, что редки. В пятьдесят лет очутиться у разбитого корыта несладко.

Никого не хотел я «разгонять», но сказал председателю:

— Знаю все ваши нехватки — техника, стройматериалы и прочее. Но предположим, что завтра все это будет у вас. На сколько поднимете вы удои, привесы, урожай? Ведь с тринадцатью центнерами да с двумя тысячами литров мы никогда людей не накормим. Нужно шестьдесят центнеров и семь тысяч литров.

Председатель честно ответил:

— Сможем за год поднять на семь-восемь процентов.