В другом мире: заметки 2014–2017 годов

Если после романов Ирмгард Койн почитать ее переписку с Арнольдом Штраусом, то становится понятно, что ее любимый женский образ позаимствован из жизни. В переписке с бывшим возлюбленным Штраусом она ловко удерживает его внимание и постоянно говорит о деньгах: как и героини ее книг, она зависит от финансовой поддержки мужчин. Ее героини вступают с мужчинами в физические отношения, надеясь, что взамен получат лучшую жизнь. Однако эта надежда в романах Койн регулярно оказывается ложной и приводит к трагическому финалу. На своих протагонистках она четко показывает, что из-за условий, в которых они вырастают, у них нет другого выбора. Необходимость лжи является лейтмотивом как ее книг, так и писем к Штраусу. Постоянные отговорки Койн, должные объяснить возлюбленному причины, по которым она так далеко, являются, как и в ее книгах, ложью по необходимости, которая может спасти ее из бедственного положения. Ложь во спасение иногда может быть – в связи с амбивалентным желанием и внутренней раздробленностью – единственным выходом. Однако, в отличие от своих героинь, Койн не нужно было попадать в зависимость от мужчин, чтобы выжить, так как она могла жить за счет своего письма. Хотя, конечно, для этого письма были нужны определенные условия, и поэтому она не могла последовать за Арнольдом Штраусом в США, чтобы там довольствоваться ролью жены и нахлебницы, ведь это сделало бы ее работу невозможной. В этом отношении ее ситуация похожа на ситуацию Симоны де Бовуар, которая по похожим причинам не хотела переезжать к своему любовнику Нельсону Ольгрену в Америку. А Койн так поразительно точно демонстрирует проблемы женского творчества, которое оказывается зажато между отношениями и требованиями работы, что ее книги до сих пор не потеряли своей актуальности.

Работа горя во время занятий спортом

Меня постоянно посещает печаль во время занятий спортом, особенно в моменты, когда я спокойно лежу на коврике и выполняю указания тренера или тренерки. Глядя вверх, замечая сквозь окно кусочки неба, я не могу не думать о моих умерших родителях и спрашиваю себя, в какой форме они еще существуют и существуют ли вообще. Несмотря на то что сразу после смерти матери я четко ощущала ее присутствие, сейчас мне всё труднее его заметить. С ней не так-то просто вступить в контакт. В подобных ситуациях я испытываю отчаянную потребность хотя бы разок поговорить с ней, ведь нам еще столько нужно обсудить и выяснить. Я не могу смириться с тем, что это невозможно; это требование реальности, к которому я никак не привыкну. Почему мое желание последнего разговора не может быть удовлетворено? Я бы всё отдала за последний разговор с ней, за последнюю встречу. И вот в этой жизни мне это не светит. Дверь в отчаяние, которая в этот момент приоткрывается, снова закрывается, когда я продолжаю заниматься своими делами, – как будто ничего и не произошло. После мыслей о посмертном существовании моих родителей я возвращаюсь обратно в свою жизнь, которая без них иногда кажется мне невыносимой.

Male oscuro

Тот факт, что редакторские замечания составляют примерно половину книги Ингеборг Бахман, поначалу несколько отталкивает. Я также не уверена, что описание снов Бахман представляет для читатель*ниц хоть какую-то ценность, если не сопровождается анализом психоаналитика. А вот письмо Бахман врачам кажется мне потрясающим, особенно в том месте, где она обвиняет психиатрию в том, что та оставляет пациентку наедине с болезнью. По ее мнению, психиатрия дает болезни название, чтобы потом приглушить ее фармацевтикой. И лишь психотерапия интересуется тем, как у пациентки дела и почему она страдает. Записки Бахман показывают, что расставания – в ее случае расставание с Максом Фришем – не только оставляют большой след, но и могут способствовать серьезному надлому, который не всякий человек в состоянии преодолеть. От конца этих отношений она так и не оправилась, если судить по ее запискам. Она воспринимала его как неприемлемое предательство общей интимности. Особенно невыносимым для нее было то, что сразу после внезапного расставания он заменил ее другой женщиной, и та пьет теперь чай из ее чашек. Трагизму этого расставания, пусть и не всегда эксплицитно, посвящены многие строки книги. Именно поэтому я и считаю ее достойной читательского внимания.

Сувенир