В другом мире

Пришлось вставать. Делал я это медленно, потягиваясь. Сейчас умыться, одеться, и в город пойдем. Подошел к окну и выглянул на улицу. Хорошо-то как! Мое окно выходит на университетский парк, поэтому я лицезрел сейчас очень красивую картину: в лучах восходящего солнца ярко сверкали на траве капельки росы, не успевшие к этому моменту высохнуть. Но больше всего меня поразили фонтаны. Бьющие высоко вверх струи воды в верхней своей точке распадались на множество капелек, и мельчайшие из них не падали сразу обратно в воду, а на некоторое время застывали в воздухе, медленно опускаясь, и в итоге образовывали собой неплотный туман. Лучи солнца, освещая этот туман, преломлялись, превращаясь в постоянно переливающуюся радугу…

С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, я направился в душевую. Умывшись и одевшись, мы с ребятами пошли в столовую, находящуюся в учебном корпусе. Пришли поздно, поэтому свободных столиков не оказалось.

– Подсядем к кому-нибудь, – решил Тарк, и мы с подносами пошли к одному из замеченных Сарком столиков, за которым сидело всего два человека. Точнее, две девушки – одна блондинка, другая брюнетка, очень симпатичные.

Почему-то все девушки, встреченные мною в университете, подходят только под два определения: или красивые, или очень симпатичные. Вследствие этого возникает вопрос – где остальные? Фейс-контроль при поступлении не проходят? Или все мне только кажутся таковыми из-за долгого воздержания? Помню, один товарищ рассказывал, как служил на Дальнем Востоке. У них на всю часть из женского пола была только одна повариха, своей внешностью вполне подходящая под характеристику «страшнее атомной войны». При этом ближайший населенный пункт находился в шестидесяти километрах от части. Так солдатам, после года службы, она казалась краше мисс вселенной…

Но со мной сейчас это маловероятно. Дело в том, что у эльфов сексуальная активность гораздо ниже, чем у людей. Только это мне позволило выдержать столь долгое воздержание.

– Привет, – подойдя, поприветствовал их Тарк, – можно к вам присоединиться?

– Привет, Тарк, – улыбнулась блондинка, – что спрашиваешь. Конечно, можно. Смотрю, в твоей компании пополнение?

– Да, – подтвердил Тарк, вместе с нами размещаясь за столом, – позвольте я вас представлю друг другу…

– Не надо, сами справимся, – перебил я. – Пардон, девушки, позвольте представиться, Палаэль, из дома Падающей Листвы. Прибыл сюда из Леса для прохождения… для продолжения учебы в университете. – Я положил руку на грудь и вежливо поклонился, чуть привстав со стула.

– Рика… Габриэла, – поочередно назвались девушки.

Рикой оказалась блондинка, Габриэлой – брюнетка.

– Учимся мы здесь, – продолжила за двоих Рика. – С первого курса… – и тут, немного помявшись, спросила: – А что означает слово «пардон»?

Какая она въедливая! Вспоминаю: по-моему, это «извините» по-французски.

– Это с одного из забытых языков обозначает «извините», – отвечаю ей с обаятельной улыбкой.

– Да вы полиглот? Что-нибудь из того языка вы еще можете произнести? – кокетливо спрашивает она, кладя в рот пирожное. Я чуть котлетой не подавился. Она что, издевается надо мной?!

– Конечно! Ради вас все что угодно! – с воодушевлением воскликнул я. Она даже смутилась. И уже по-русски продолжил: – Да отколь я французский-то знать могу? У меня немецкий в школе был. Да и по нему уровень знаний такой же, что и по французскому: никакой…

– Как вы бегло говорите! – воскликнула Габриэла. – Что эта фраза означает?

– Означает она следующее: как мне повезло познакомиться с такими прелестными любознательными девушками, красота которых затмевает в моих глазах все окружающее!

– О-о-о, – впечатлились наши собеседницы, – спасибо за комплимент.

– Да что вы! Это не комплимент, а констатация факта, – еще более обаятельно улыбнулся я, не забывая про завтрак.

– А мне показалось, что это разные языки, – усомнилась Рика.

– Рика, – я осуждающе посмотрел на нее, – ты мне не веришь? Поверь знающему эльфу, это один и тот же язык. И вообще, только познакомились, а уже такая степень недоверия! Как можно?

Девушка смутилась уже во второй раз. Подруга склонилась к ней и что-то возмущенно зашипела на ухо.

– Извини, – сказала она, после того как Габриэла закончила с ней воспитательную работу, – просто морфология этого слова… Ладно, просто извини.

Чего? Какая морфология слова? Надо уточнить, дабы учесть на будущее. Как бы так тонко намекнуть, чтобы объяснила? Придумал.

– А что не так с этой, как ее… морфологией слова? – тонко подталкиваю ее к объяснениям.

– Ну ты же, наверное, изучал… Наверняка лучше меня разбираешься в этом вопросе, – замялась она.

Я? Изучал? Роюсь в памяти Палаэля. И ничего не нахожу. Может, на Земле, в военном университете затрагивали тему? В памяти всплыл светлый образ полковника Самодурова… Он и это словосочетание, звучащее из его уст… Не-э-э… Даже какой-то диссонанс от этой фантазии в мозгах пошел.