«В дружеском кругу своем …» (Вяземский в Петербурге)

Любезный Вяземский, поэт и камергер…
(Василья Львовича узнал ли ты манер?
Так некогда письмо он начал к камергеру,
Украшенну ключом за верность и за веру).

Так солнце и на нас взглянуло из-за туч!

На заднице твоей сияет тот же ключ.
Ура! Хвала и честь поэту-камергеру.
Пожалуй, от меня поздравь княгиню Веру.

Кончился 1831 год. В январе 1832 года – годовщина смерти общего друга и любимца Антона Дельвига. Плетнев предлагает выпустить заключительный номер альманаха «Северные цветы» (детище Дельвига) в память о его издателе, а средства от продажи альманаха передать осиротевшей семье. Вяземский готовит для этой цели шесть своих стихотворений. В одном из них («До свидания») Петр Андреевич прощается с другом:

Прости

! Как грустно это слово,Когда твердим его друзьям,
С ним сердце выскочить готово
Иль разорваться пополам.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Оно нам подтверждает грозно,

Что наше все и мы на срок;
Что в круг наш, рано или поздно,
А вломится железный рок.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Нет, в неизбежный час прощанья,

Покоя ноющую грудь,
Мы лучше скажем: до свиданья!
А там, что бог даст, то и будь.

Вяземский всегда был светским человеком, поэтому жизнь столицы оставляет мало времени для скуки: балы, рауты, приемы, салоны, увлечение дамами, легким флиртом. В последнее время предметом увлечения Петра Андреевича была Аграфена Федоровна Закревская, светская львица, адресат лирики нескольких поэтов, в том числе Пушкина и Баратынского. Вяземский тоже посвятил ей прекрасное стихотворение «Разговор 7 апреля 1832 года»; в нем поэт объясняется в любви к графине и к городу, в котором живет его дама сердца:

Я Петербург люблю с его красою стройной,
С блестящим поясом роскошных островов,
С прозрачной ночью, дня соперницей беззнойной,
И с свежей зеленью младых его садов.

Я Петербург люблю, к его пристрастен лету:

Так пышно светится оно в волнах
Невы; Но более всего как не любить поэту
Прекрасной родины, где царствуете вы?

Интересно, как изменилось отношение поэта к Петербургу в зависимости от его душевного состояния. Ведь ранее, будучи полон мрачных мыслей, он писал: «Я Петербурга не люблю… ».

12 июля 1832 года – сорокалетие Вяземского. Из Москвы приехала поздравить отца старшая дочь Маша, пришли друзья по «Арзамасу», Пушкин, Муханов, Блудов. Говорили о французской литературе, о «квасном патриотизме» (термин, который ввел в обиход Вяземский), спорили до хрипоты и даже доходило дело до крика.

Но все же светская жизнь «женатого холостяка» не заглушает тоски по семье: хочется воссоединиться и стать по-настоящему семейным человеком. И он начинает готовиться к переезду жены и детей в Петербург. Главное – найти подходящую квартиру. Надежды на казенную не оправдались, нужно искать частную. Карамзины на лето уехали в Ревель и отказались от квартиры на Моховой. Вяземский переехал на дачу, на Черную речку. Начались поиски семейной квартиры.

Сейчас хочется прервать мой рассказ и передать слово самому Вяземскому. Его ежедневные подробные письма-отчеты жене – блестящий образец эпистолярного жанра. Остроумие автора писем, его практичность и некоторая суетность в решении квартирного вопроса дополняют характеристику Петра Андреевича. Основные ориентиры при поиске жилья – стоимость и дельные советы жены. Итак, письма как главные свидетели жизни одного из петербуржцев пушкинского времени. Лето 1832 года:

10 июня. «Дом еще за Карамзиной и около двух месяцев у нас впереди». (При отказе от квартиры арендатору давались два льготных месяца на поиски другой – прим. авт.).