Читаем В двух километрах от Счастья полностью

Виктор хохочет, Саша тоже. Юлька демонстративно открывает несгораемый шкаф, достает и раскладывает свои табели.

Костя (примирительно). Про кого это ты? Что он деревянной бритвой?

Юлька. Да про Толю этого, Чуканов его фамилия. С металломонтажа, в которого Таська влюбилась… Ну знаешь, такая, с золотым зубом… А он, представляешь, женатик! И ничего в нем нет. Мы с Клавкой Лифшиц бегали смотреть.

Костя (убито). Бегали?

Входит Сурен.

Сурен. Привет монтажникам! (Саше.) Говорят, вы достигли небывалых высот.

Саша. Да вроде победили малость… Комиссия всю турбину облазила. И Витя тоже… Говорят, первый класс.

Сурен. Приветствую и поздравляю! Вообще, Саша, вы личность! И насчет Сухорукова…

Костя. Что это у вас за кепка такая?

Сурен. А правда, ничего кепочка? Восьмиклинка, жерар-филиповка! Не одолжит ли кто-нибудь по этому поводу пятерку?

Виктор. Вы, конечно, шутите. Сегодня же четырнадцатое.

Сурен. Ничего не поделаешь, шучу.

Юлька. Пожалуйста, я могу вам одолжить, если хотите… Я все равно коплю.

Сурен (удивленно). Спасибо, родная. До вторника…

Саша. На что это ты копишь? На приданое?

Юлька. Дурак… Я часики хочу купить. Есть такие маленькие часики в колечке. В перстне таком.

Виктор. Сти-ляга!

Юлька. Совсем даже нет… Они, если хочешь знать, наши, отечественные. А на Западе, в Париже, знаешь, какие часики есть? Танька рассказывала. В сережках! Представляешь, в каждой сережке по часам.

Сурен. А как смотреть?

Юлька (достает зеркальце). Ну, в зеркало. Или кого попросить: «Посмотри, сколько время?» Это даже хорошо, у кого ушки красивые. Правда, Костя?

Сурен. Так вот, насчет Сухорукова. Я считаю, вы тогда правильно задрались… Но теперь вы перебираете… Двадцать два очка!.. Ну зачем эти штуки — заявление? И тэ пэ… Нэкрасиво… И по-человечески неправильно… Сухоруков ничего мужик… Не дуб… Даже наоборот. (Саше.) Ей-богу, я бы подумал, что вы дурак, если бы не знал, что вы умный.

Саша. Вот-вот, умный… Если б не такой дурак… Будто я не понимаю, что он ничего мужик?! Но противно же.

Сурен. Противно? А ты поставь себя на его место. Ты сам за себя ответчик… Ну, там и за мир во всем мире, за светлое будущее всех детей и тэ пэ… А у него на руках конкретная стройка… Вон какая! И есть определенные правила игры! Не им придуманные… И выгоды ему от них никакой.

Саша. А кому от них выгода? Тьфу! (Ему в бутерброде попался табак.) Чего ты табаком на еду трусишь!

Костя. Извини.

Саша. А что, мужики, может, правда забрать заявление? А?

Костя. Ясно забрать! Давай я к Фархутдинычу сбегаю!

Сурен. Давай! Правильно! Некрасиво — заявления подавать!

Виктор. Нет, стой! Опять на тормозах спустим? Надо же когда-нибудь поломать к черту этот взаимный обман под красивым соусом. Общественная работа, романтика… Оно ж не само по себе… Оно ж существует вместо… Вместо чего-то настоящего — настоящей общественности, настоящей работы. Мы ж привыкли.

Сурен (серьезно). Черт знает… Может, ты и прав. Действительно привыкли и даже не удивляемся. А чистый же пережиток! Хотя, с другой стороны, чем виноват Сухоруков?

Саша (подходит к окну, присматривается там к чему-то). Не ви-но-ват… Ник-то не вино-ват… Оно само собой размножается… Опылением. Почкованием… Липа же! Дерево…

Виктор. Ну что ты несешь?..

В дверь на мгновение заглядывает Ира.

Саша (Ире). Я сейчас… (Ребятам.) Ничего не несу… Меня ждут…

Костя. Ну, так как же? С заявлением!..

Саша (рассеянно). Не знаю… Забирайте — оставляйте… Мне уже эти дискуссии — вот так… До фонаря! (Уходит.)

Виктор. Ждут его!!!

Костя. Что-то часто стал к нам меднадзор заходить…

Виктор (торжественно-траурно). Да, Костя! Еще один железный боец сломлен личным счастьем.

Юлька. А никакого личного счастья у них нет! Просто он с ней ходит… с Ирой этой…

Виктор. Ходит?! Он и с тобой ходит…

Костя. Ну ладно притворяться… У девчонок такой прейскурант: «он с ней ходит», или, скажем, «он с ней дружит», или «он с ней встречается». Чтоб, значит, различать.

Сурен. А что выше? Вот, например, вы с Костей что? Встречаетесь?

Юлька (важно). Нет, мы с ним дружим, но еще не встречаемся.

Сурен. Ага, понятно. Ну встретьтесь уже, наконец. Как путешественники А и Б из арифметики. Но Саша наш! А?

За окном кто-то отчаянно лупит в рельс.

Костя. Готов перерыв! А я с этими разговорами заправиться не успел. (Поспешно допивает свое молоко, отправляет в рот остаток бутерброда.) Третий месяц горячка! Или же четвертый?

Сурен. Четвертый… А вообще, Витя, ты прав кое в чем… Надо задавать наивные вопросы. Повсюду: «Пачиму так?», «Для чего эдак?». Это большое дело!

Костя. Спасибо! Я пробовал. Задавал! Назадавался! Ты что-нибудь такое спрашиваешь, а тебе говорят: «Вы, молодой человек, задаете плохие вопросы…»

Сурен. А-а-ай! Плохих вопросов не бывает. Бывают плохие ответы. И сейчас самое-самое время задавать вопросы. Ну ведь правильно? По-партийному, по-комсомольскому, по-какому угодно…

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже