В двух километрах от Счастья

Виктор. И к черту эту романтику для маленьких: ох, ребята, главное — трудности, поэзия дальних дорог, снег и буран. Чтоб пальцы примерзали к железу. А главное же не это! Ну, мы с тобой, Костя, на Якутстрое вполне же хлебали и снег, и буран, и пальцы вполне примерзали — из-за этого гада, техснаба, который рукавиц не привез! Но не в этом же дело!

Сурен. Конечно, не в этом. Главное же, чтоб на всю катушку, с полным сознанием, что вот ты отдаешь все — самое лучшее и для самого лучшего.

Виктор. Только, ради бога, не так возвышенно… А ту романтику из песенок — ее, понимаешь, легко устроить. Ты заколоти сортир…

Юлька. Не выражайтесь…

Виктор. Ладно… Пробей в крыше дырку, забей вентель на батарее, чтоб дома дуло и текло. И еще ходи по выходным лопатой копать. Вот тебе и романтика.

Сурен. Здорово формулируешь, сосед… Конечно, другое нужно! Романтика для взрослых! С открытыми глазами. Когда видишь все как есть! Все знаешь, как оно по правде, — трудно, и сложно, и больно. Но идешь.

Костя. Запросто! И чтобы все время искать смысл жизни!

Юлька. Ой, ребята, как вы красиво говорите, как поэты какие-то. Вот так живешь тут, живешь среди процентов этих вот, плакатов и матюков, и вдруг такая красота найдет — смысл жизни!..

Сурен (смотрит на часы). А между тем… уже семь минут рабочего времени… Фьють…

Костя. Можем мы после такой горячки, в конце-то концов, посидеть как люди… Подумаешь, семь минут, а я вот помидор не доел!.. Имею я право помидор доесть?! Если я четыре месяца… без разгибу с турбиной этой…

Виктор. Имеешь, дядя… Ешь на здоровье… За воскресник, за турбину, за все такое…

Костя (перестает жевать). А почему вдруг турбина «все такое»?

Виктор. Потом! Давай, Сурен, займемся все-таки… Мы не помешаем, Юля? (Достает из папки, раскладывает на столе бумаги.)

Юлька. Нет, что вы… Лето какое жаркое. Я к бабушке в Талызино ездила, так в лесу прямо сразу сушеные грибы растут. Говорят, из Африки страшная жарища идет, из республики Ганы…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Красный уголок. По углам бюсты Пушкина и Буденного. Рояль. Стоят в два ряда хористы — парни в черных костюмах, девушки в длинных белых платьях из чего-то пышного и недорогого. Среди них Юлька. Пашкин дирижирует.

Хор (плавно и величаво):

Мы слово даем увеличить прирост
Отныне на долгие го-о-оды
Свиней и коров, баранов и коз,
Рязанские жи-вот-ново-о-ды…

Вбегает Костя.

Костя. Ребята! Прервитесь, а? Маленький аврал…

Пашкин. Что случилось?

Костя. Тут напротив «ХИЛ» перевернулся. С прицепом.

Юлька. Ой!..

Костя. Нет, шофер в порядке. Но там сахар. Мешков сто.

Первый парень. А мы сладкое не любим. Вот если б с чем горьким машина.

Костя. Слушайте, сейчас же гроза будет! Все вымокнет! Там Сашка с ребятами уже таскают.

Пашкин. Они не могут, Костя. Они же не просто так. Они официально поют. Во вторник смотр!

Костя. На полчаса все дело.

Пашкин. Не могут они… Областной же смотр… Официальный.

Костя. Но дождь же! Гроза… Что вы за люди!

Пашкин. Ничего, торгашам даже выгоднее, когда сахар мокрый. Больше весу… Так, ребята, давайте следующую. Пожалуйста, Берта Соломоновна.

Пианистка берет бравурный аккорд. В комнату, поддерживаемый девушкой с золотым зубом, странно изогнувшись, входит Саша.

Пашкин. Что случилось?..

Саша. Рука. Как-то неудачно…

Пианистка. Костя, сбегайте напротив, к Сухоруковым. У них же Ирочка врач…

Саша (кричит). Не надо! Не смей, Костя!

Девушка с золотым зубом. Я сбегаю!

Саша. Не надо! (Девушка с золотым зубом убегает, Костя подвигает Саше стул, усаживает.)

Пашкин. Ну, ребята, давайте! Время идет…

Пианистка берет аккорд.

Хор.

Мы живем под солнцем золотым,
Дружно живем.
Мы горды Отечеством своим,
Любим свой дом.
Мы горды Отечеством своим,
Вся земля…

Саша. Слушайте, там же сахар мокнет!

Пашкин. Не могут они, Саша.

Саша (зло). Знаете что? Или не пойте таких песен, или идите работать!

Первый парень. Вообще правильно.

Второй парень. Пошли, ребята.

Ряды хористов расстраиваются. Девочки разуваются, подтыкают подолы. Парни сбрасывают пиджаки. Один вообще раздевается до трусов. Убегают.

Пианистка. Ну как? Очень больно?

Саша. Ничего, все в порядке.

Пианистка. Я тоже пойду. Ладно? Я в эвакуации, в Чимкенте, два года грузчицей была. (Почему-то дрогнувшим голосом.) На базе Заготзерно…

Раскаты грома. Голоса из-за окна. Вбегает девушка с золотым зубом и Ира.

Ира. Что с вами?

Саша. Да ерунда… С рукой…

Ира. А ну-ка (берет его руку)… Вот так…

Саша. М-м-м…

Ира (девушке с золотым зубом). Подержите так, разрежем рукав.

Саша. Не режьте… Я попробую как-нибудь.

Ира. Сидите вы, ей-богу…