В двух шагах от рассвета (СИ)

   От истинного шока, который наступил слишком внезапно.

   – Все! Я выключаю! – Край рванулся к клавише отбоя.

   — Нет! Спалишь его! Убавь сперва на десять! Слышишь?! Только на десять!!

   Упырь в отчаянии застонал, когда дыхание сына внезапно стало прерывистым и слабым, а частота пульса в один миг прыгнула со ста тридцати до двухсот пятидесяти ударов в минуту. Электрокардиогрaмма словно взбесилась, приобрела откровенно агонирующий вид, с ужасающей быстротой скатываясь к критической прямой. В тот же миг монитор предупреждающе заверещал аж на три голоса, сообщая о прямой угрозе для жизни, возможной остановке сердца и катастрофически низком уровне кислорода в крови, а экран расцветился множеством красных линий.

   «пасность! Опасность! Отключите напряжение!» – заморгала ядовитая надпись.

   Ева метнулась к стерильному лотку, не отрывая взора от бьющегося в судорогах карнеши, выдернула заранее заполненный шприц и молниеносно вернулась обратно, готовая ввести адреналин прямо в сердце. Но, заметив нервное движение наставника, в страхе вскрикнула:

   – Край! Твою мать! Не смей! Медленно, понял! Только на десять! Или ты его убьешь!

   Упырь задрожал, обливаясь потом от ужаса, но магическое слово «убьешь» сделало свое дело: его пальцы замерли буквально в миллиметре от клавиши отмены. Так и не нажав ее. Перечить наставник не решился: Колючка в этом вопросе была более опытной и на собственной шкуре знала , каково это – быть на самой грани. Если бы не была сейчас уверена на сто процентов, не стала бы так дико орать и швыряться в него вырванным с мясом куском стальной обшивки от стола. Он с трудом увернулся от тяжеленной железки, грязно выругался, но все-таки послушался.

   Уже набирая нужную команду, Край некстати вспомнил ее собственный «выпускной», едва не закончившийся для него весьма печально, а потом запоздало испугался того, что могло случиться, когда она вырвалась из оков и произвольно, слишком резко оборвала процесс.

   – Еще десять! – звенящим от напряжения голосом велела Ева. – Хорошо. Медленнее!! Так, нормально...

   Она цепко ухватила мокрое от пота запястье мальчика и, продолжая про себя отсчитывать бешеный галоп его сердечного ритма, второй рукой приподняла одно веко. Слава богу, угадали с моментом. Не упустили. Ева с невыразимым облегчением заметила, что жуткая краснота в зрачках заметно потускнела и все еще продолжала пропадать. Вскоре уредился пульс, дыхание выровнялось и стало более глубоким, почти спокойным. Судорожно сведенные мышцы расслабились и обвисли, с кожи тонкими струйками стекал пот,из-под сомкнутых век непрерывно текли слезы. Наконец,измученный мальчик обессилено опал на столе и безвольно уронил голову набок.

   – Артем!

   – Еще тридцать! – неумолимо потребовала Колючка и свирепо зыркнула на тревожно дернувшегося Края. – Теперь двадцать... хорошо, гаси полностью.

   Наставник с непередаваемым облегчением вырубил напряжение и пулей метнулся к столу, где и замер, нескoлько долгих секунд выжидая, не случится ли последнего скачка. Пристально всматривался и вслушивался в шумные вдохи и выдохи, одновременно лихорадочно нащупывая тоненькую ниточку пульса: не придется ли спешно колоть адреналин и биостимуляторы? Такое иногда случалось: мгновенная остановка дыхания и внезапные срывы сердечного ритма. В тот самый момент, когда, казалось бы, все страшное осталось позади. Этакое мнимое благополучие при исподволь нарастающей угрозе жизни, когда чуть зазевался, и вместо готового нюхача получаешь еще тепленький труп.

   Карнеши лежал спокойно: дышал шумно, но довольно ровно; пульс упал до ста трех ударов в минуту, а кривые на мониторе неуклонно возвращалиcь к исходным значениям. Крови из ушей и носа вроде не видно, и это был хороший признак: значит, все прошло удачно.

   Ева торопливо сoрвала с мокрой кожи электроды, отстегнула стальные браслеты, оставившие на коже широкие багровые полосы,и осторожно отерла мутные капли со лба мальчика, одновременно посылая легкий ментальный импульс. Край в тревоге склонился с другой стороны, в страхе выискивая в бескровном лице сына признаки необратимых изменений.

   – Артем!

   – Я выдержал? - измученно прошептал вдруг карнеши, все еще не открывая глаз. - Пап, я сумел?

   – Да. Ты очень сильный, – немедленно отозвалась Ева, отчетливо понимая, что после всего случившегося зрение к нему еще не вернулось, что просто не могло не напугать, а он (умница!!) каким-то чудом ещё удерживался от паники.

   Она отбросила ненужный шприц и ободряюще улыбнулась Краю.

   – Не бойся, глаза скоро придут в норму. Слух и чувствительность тоже. Все в порядке. Ты сумел удержаться на ста тридцати пяти! Это превосходный результат! Я такого ни у кого не видела!

   На бледных губах карнеши мелькнула гордая улыбка, а Колючка с силой пнула замешкавшегося наставника и сделала страшные глаза.

   – Да. Ты молодец, – хрипло произнес Край, судорожно стиснув пальцами холодный бортик. – Я тобой очень горжусь. И мама бы тоже... гордилась.