В джазе только хулиганы

— Спасибо, — оживился усач. — Кстати, это Вова. Он работает во вторую смену в караоке, просто сегодня отпросился, — я кивнула, хоть мутный рыжий и никак не отреагировал. — И это… если тебе интересно, Саня тоже здесь. Он вместе с родителями в концертном зале ждёт Оксанкиного выхода.

«Мне неинтересно!!!» — чуть не взревела я, но вместо этого ещё раз кивнула, только более агрессивно и зыркнула на прихорашивающегося Соколова. Arrivederci, idiota!

Я зашагала в сторону арки, предвосхищая, как буду искать отсюда выход. Действительно было бы неплохо найти путь на балкон, где прятался Ярослав, и составить ему компанию. Два изгоя в вокальной семейке — всяко лучше, чем показывать свои пунцовые щёки незнакомцам и невоспитанным хамам! Неуверенно заглянув за угол, я обнаружила там много прогуливающихся по коридору артистов в концертных нарядах. Кто-то говорил по телефону, кто-то — делал упражнения, похожие на те, что давала Надин Дмитриевна на прослушивании. Я срулила по памяти в левое крыло и призадумалась.

«Саня в концертом зале с родителями ждёт Оксанкиного выхода». И тут я невольно сопоставила уже звучавшее сегодня имя со словами Кирилла в мою первую смену в караоке. Тогда он вздумал хвастаться кубком, надерзил бармену, мол подождёт, когда его сестра подрастёт, чтобы с ней «посоревноваться». Звучало грязно и… получается, это была та самая семнадцатилетняя Оксана, «успевшая в чём-то нашарашить»? Неужели…

Я ускорилась, огибая артистов, детишек и их родителей. От промелькнувшей догадки успела расстроиться и принялась усердно терзать губу. Даже прекрасно понимая, что мы виделись всего три раза, два из которых увенчались не самыми дружелюбными разговорами, я смогла очароваться его мягкой улыбкой. Узнать о вредном Соколове то, что я представила, будет очень-очень плохо…

Ярик точно должен знать, что произошло в этой семейке!

Глава 13. Кораблик, плывущий в будущее

— А где все? — шепнула я среди пустого мрачного балкона на ухо соседу.

Задремавший на боковом месте Ярослав дёрнулся и поднял раскрасневшееся лицо с деревянного широкого бортика яруса.

Первые несколько секунд меня ненавидели. Затем задрали над сощуренным глазам ладонь, и стали выглядеть менее терроризирующе и чуть более беззащитно. На балконе было темно, но внизу, в опустевшем зале бродил мужчина в кепочке, что-то нажимающий на планшете. От этого проблёскивали лучи меняющих направление софитов.

— Перерыв! Короткий… почти уже полседьмого, — еле ворочая языком, сказал Ярик.

— Значит, скоро выход Даши?

Похоже, мы больше не пересечёмся с ней перед выступлением.

— Сначала Оксана, — промычал Ярик и тут же продрал глаза. — Я смотрел расписание.

При упоминании имени девушки сонный взгляд Ярослава прояснился, а сам он обессиленно опустил руку и задумчиво смолк. Значит, действительно знал сестру Сани и наверняка владел сплетнями о ней из кабинета. Это то, что мне было нужно!

— Кстати, по поводу Оксаны. Я как раз хотела спросить…

— Ё моё! — вдруг шёпотом прикрикнул парень, хлопнув себя ладонью по лбу. — Ты это серьёзно?.. Человек ещё ни на одно занятие по вокалу не сходил, а они ему сходу про похабства!

Похабства?! Я потерянно опустилась на соседнее кресло, чуть не позволив себе истерично захихикать. Знаем мы такое, повидали! Минут пятнадцать назад нюхали и смущались! А если представить на моём месте девчонку помладше…

Гордая птица у нас, значит, с уголовным кодексом не считалась?!

Я в ужасе уставилась на Ярика.

— На самом деле, я слышала только мельком… и просто не хочу казаться дурочкой. Может, ты расскажешь подробнее?

Ярослав оскорблённо на меня покосился.

— Знаешь, что, Ра? За сплетнями — это не ко мне! Это… — он указал направление рукой. — В «комнату напротив»!

Ох! Да что-то подсказывало мне, что, когда освободится Даша, пройдёт не один час!..

Но Ярослав оказался непреклонен. Наотрез отказался меня просвещать, недовольно разлёгся на кресле, зарывшись носом в утеплённый воротник кофты, и упёрся коленями в бортик. А я занялась тем, что стала скучать — но только внешне. Потому что в голове как не пыталась сменить пластинку, всё невольно повторяла из ниоткуда вспомнившийся мотив песни Соколова, которую он репетировал в воскресенье. М-м-м, м-м, ла-ла-ла… Сама от себя такого не ожидала: расстроилась из-за какого-то… из-за облезшего голубя! Возомнил, блин, себя хищником! Устроил, значит, похабства, наверняка, ещё и нетрезвый!

— Слушай, Ра. Я же не могу отсюда выйти… а ты вот, возьми денег, — Ярик залез в карман и протянул мне пару сотен. — Сходи в буфет, пожалуйста. Жрать охота.

Я молча взяла бумажки и, будто с пеленой на глазах, двинулась к лестнице. Козёл, Соколов! Козёл, а не пернатый!