В джунглях Юга

Послышались осторожные шаги. Рыбный Соус поднялся и тихонько свистнул. Значит, это к нему. Последний тоненький лучик надежды, мелькнувший передо мной, погас.

— Вон там! — свистящим шепотом сказал Соус появившемуся перед ним человеку, кивком головы показывая на чучело. И прибавил что-то, чего я не мог разобрать.

Я никак не мог узнать, кто это. Кажется, среди тех, кто приходил в харчевню, я его ни разу не видел. Мне удалось разглядеть широкие, сильно ссутулившиеся плечи, тяжелую, выдающуюся вперед челюсть и низкий лоб с нависшими дугами бровей. Незнакомец был в одних брюках, на руках и спине выступали подчеркиваемые лунным светом мускулы.

Вдруг я вздрогнул. Я не поверил своим глазам и ущипнул себя, проверяя, не сплю ли я и не во сне ли это все вижу. Этот человек вынул из-за пояса длинный, чуть не в полметра, нож. Я тут же нащупал кинжал продавца змей и вытащил его из ножен.

У Рыбного Соуса в руках неожиданно оказался пистолет. Я даже не успел заметить, когда он его вынул. Он оттянул затвор, раздался сухой щелчок. Человек с ножом, сгорбившись, крался к лодке.

Неожиданно у мостков раздалось тихое покашливание шпионки. Соус оглянулся. Шпионка говорила шепотом, но было так тихо, что мне было слышно каждое ее слово.

— Стойте! Спускайся лучше в лодку и засунь ему в рот кляп.

Воспользовавшись их заминкой, я выскочил из дупла и бросился бежать.

В ушах у меня свистел ветер, за спиной смыкались высокая трава и кустарник. В тумане, поднимавшемся с земли, передо мной мелькала улица черепичных домов; в окне какого-то дома точно в такт моему бегу подпрыгивал свет лампы. Не было сил даже крикнуть. Вдруг меня рвануло от земли и бросило вперед. Все окуталось густым плотным туманом, я почувствовал, что точно растворяюсь в нем, и потерял сознание…

Когда я очнулся, моя рука все еще сжимала кинжал. Лезвие его так глубоко ушло в сырую землю, что, только привстав, я смог его вытащить. Я вложил кинжал в ножны, спрятал за пояс и, оглядевшись, понял, что на бегу упал в недавно вырытую траншею. Меня насторожил неистовый стук колотушек. Какие-то люди пробежали мимо траншеи. Может, уже пришли враги? Я стал карабкаться наверх по стене траншеи, по мешали страшная слабость и боль во всем теле. Когда я наконец выбрался наверх, то увидел высокий столб огня в том месте, где была харчевня. Языки пламени лизали уже макушку огромного дерева гао, под которым она стояла. Высоко вверх поднимались густые клубы дыма и, как красные пчелы, разлетались вокруг искры.

Я собрал последние силы и побежал к пылавшей харчевне.

В дальнем углу двора двое мужчин держали за руки вырывавшуюся Толстуху. Она с громким плачем упала на землю, корчась всем своим тучным телом. На нее было просто страшно смотреть.

Расталкивая толпу, я протискивался поближе к пожарищу и вдруг увидел пропагандиста Шау. С громким криком я схватил его за рукав:

— Скорей! Арестуйте Рыбного Соуса и его жену! Это шпионы!

Все, кто только что, безнадежно скрестив руки, стояли, глядя на огонь, пожиравший харчевню, всполошились, и на меня посыпались вопросы:

— Откуда ты знаешь?

— Кто тебе сказал?

— Где же их теперь искать? — спросил кто-то.

Я сбивчиво рассказывал, стараясь не упустить ничего важного. Побежали за военными. Пришел уполномоченный Вьетминя с охотничьей двустволкой и стал расспрашивать.

— Они не могли далеко уйти! Надо разбиться на три группы и прочесать все три канала! — сказал он.

— Ищи ветра в поле! Они уже, может, вышли к Семи Каналам!

— Эй, ребята! Помните: взять живыми, судить будем при всем честном народе! — крикнул кто-то, и целая толпа добровольцев отправилась в погоню.

Я вспомнил о Толстухе и подошел к ней. Моя бедная хозяйка сидела, прислонившись к большому кувшину с вином, который кто-то успел вытащить из харчевни. Увидев меня, Толстуха отвернулась.

— Тетушка… — тихонько позвал я и взял ее за холодную руку.

— Мальчик вернулся, — громко сказала ей какая-то женщина, сидевшая рядом.

Но Толстуха упорно отворачивалась, и вдруг послышались ее громкие рыдания.

— Сыночек мой! — причитала она. — Куда же ты ушел, бросил меня тут одну!

Я взял ее клетчатый шарфик, отряхнул им грязь и мусор, приставшие к ее одежде. Мне стало очень жаль ее, она была мне здесь самым близким человеком.

Погоня вернулась только к вечеру следующего дня. Шпионов так и не удалось догнать. Все селение было взбудоражено. Меня снова и снова заставляли рассказывать, расспрашивали о подробностях.

Ба Нгу после очередного моего рассказа вдруг с досадой хлопнул себя по лбу:

— А я ведь знаю этого типа с ножом. Все верно: широкие плечи, сутулый, как обезьяна! Это прокаженный. Несколько дней тому назад я встретил его у соседней деревни. Точно, он! От него смердит, все от него шарахаются, никто и близко не хочет подойти. Вот уж не думал, что бегать за ним придется!

Неизвестно, было ли все так, как говорил Ба Нгу; ясно только, что это Рыбный Соус и его жена подожгли харчевню, перед тем как скрыться. Видно, подкинули что-то, и харчевня вспыхнула, когда они уже отъехали далеко.