В его власти

Он прожевал второй ломтик бекона и перешел к яйцам. Женщина-агент сделала все, что сказал Джеймс, позаботилась даже о том, чтобы партнер Айрис стоял спиной к двери, когда снимал брюки. Было смешно видеть, как мужчина, пытался бежать со спущенными до лодыжек штанинами. Он наткнулся на женщину в синем, и она фактически придержала его, пока Джеймс наносил удар. Он сумел с одного удара лишить мерзавца сознания.

Они вынули вялую Айрис из кровати, а на ее место уложили бесчувственного мужчину, так чтобы любой заглянувший в комнату принял бы его за спящего, павшего жертвой любовных утех, а никак не кулака Джеймса. Джеймс взял Айрис на руки и пошел вслед за женщиной к тому выходу, где их должна была ждать Кларисса.

Он едва успел поблагодарить даму в синем, прежде чем она исчезла.

Мысленно сожалея, что у него не было возможности расспросить ее, Джеймс покончил с яйцами и откинулся назад, наслаждаясь кофе. Хорошо было бы знать ее имя, но для начала неплохо знать в лицо.

Беннетт закончил просматривать утреннюю газету, пошуршал ей, складывая вдвое, а потом положил на стол.

— Ну, Айрис, должен сказать, тебе повезло, что тебе еще не позволено бывать в обществе. Этот бал у Саттеров был ужасным.

Айрис скривилась.

— Ты так думаешь, отец? Разве бал может быть каким-нибудь еще, кроме как великолепным?

Беннетт в поисках поддержки взглянул на Джеймса.

— Ругье, вы можете себе представить бал, к которому применимо определение «великолепный»? Если честно, я чуть было не заснул, беседуя с лордом… Ну, я не могу припомнить его имени, которое могло бы вам что-то сказать.

Джеймс улыбнулся.

— Боюсь, месье, у меня мало опыта в том, что касается балов.

— Тогда вам повезло, — заметил Беннетт, давая знак слуге подать кофе. — Балы невероятно утомляют. Я слышал, как чертыхался один из наших садовников, и искал случай воспользоваться его словарным запасом. Прошлой ночью я попробовал сделать это несколько раз, но ни один из высоколобых лордов и ухом не повел, как, впрочем, и леди.

Айрис допила чай и отставила чашечку китайского фарфора.

— Отец, — начала она, прикрыв руками чашку, когда слуга попытался снова наполнить ее. — В Англии балы наверняка не хуже тех сборищ, которые мы посещали в Галифаксе, с этим ты согласишься?

— Не соглашусь, — горячо ответил он. — В Канале мои деньги по крайней мере годились на что-то. Здесь они открывают передо мной двери, но…

— Отец, — прервала его Айрис, — нет нужды кричать. Вот увидишь, просто нужно время, — слабо улыбаясь, уверила она его.

Беннетт допил свой кофе и вернул чашку на блюдце.

— Надеюсь, не слишком много, моя девочка. Ты бы лучше присматривала себе жениха — сезон охоты, как ты знаешь, идет к концу, — посоветовал он, шутливо ущипнув ее за щечку. — Хотя у тебя ничего не выйдет, если ты будешь выглядеть как сейчас, — добавил он, запоздало заметив бледность дочери. — Пусть Дафна поможет тебе с этими румянами, которые так нравятся вам с матерью. Сен-Мишель, может быть, и лучший портретист своего времени, но тебе надо хорошо выглядеть, когда позируешь.

Айрис кивнула, соглашаясь, и это усилие, казалось, стоило ей нового приступа головной боли.

— Может быть, вам станет лучше, если вы съедите что-нибудь? — невинно предложил Джеймс, наслаждаясь мучениями Айрис в гораздо большей степени, чем следовало бы. — Немного бекона и парочку яиц? Тушеных слив?

Рука Айрис переместилась на желудок, она с трудом сглотнула.

— Нет, не надо.

— Тогда, может быть, Дафна поможет тебе с… — мистер Беннетт покрутил в воздухе возле ее лица, — внешностью, и поскорее. Сен-Мишель передал, что ждет тебя сразу после завтрака. Я уверен, что сегодня он уже начнет писать портрет. Не заставляй его ждать.

— Non, мы и хотим заставлять Сен-Мишеля ждать, — согласился Джеймс, допивая свой кофе и поднимаясь.

Когда лакей в нерешительности взялся за спинку стула, на котором сидела Айрис, готовясь отодвинуть его, она зажмурилась, потом открыла глаза и встала.

— Да, мы не хотим.

Кларисса расправила юбки вокруг сидящей Айрис и отступила, чтобы оценить результат.

— О Боже! Вы выглядите ужасно.

Айрис оглядела темно-бордовый диван, специально выбранный для портрета.

— Это из-за цвета моего платья? Я подумала, бледно-кремовый идеально подходит к этому дивану.

— Non, это не платье, это вы, — прямо сказала Кларисса и подошла, чтобы стереть часть румян со щек девушки.

Айрис возмущенно закатила глаза.

— Кажется, все просто жаждут сообщить мне, как плохо я выгляжу.

— Дело в том, что румяна тут не помогут. Ругье, подайте мне лоскуток, s’ilvous plait, — сказала Кларисса, показав туда, где на столе лежала стопка тряпочек.

Кларисса догадывалась, что ее внутреннее состояние было равносильно внешнему виду Айрис. Хотя она и не пила ночью шампанское, она предпочла бы напиться, потому что лучше бы ей ничего не помнить, чем испытывать непрестанную боль в сердце.

Джеймс подал ей тряпочку и, не сказав ни слова, вернулся на свое место у двери.