В эпицентре бури (ЛП)

— Блейк, я… я не уверен, хорошая ли это идея сегодня вечером, — сказал он.

— Пожалуйста? Я схожу с ума здесь. Если я услышу, как разбилась еще одна тарелка, я буду биться головой о стену, — сказала я, закрывая дверь в свою комнату, чтобы он не услышал драку, происходящую в доме.

Он нерешительно вздохнул.

— Тебе наплевать на нас, — приглушённый крик моей матери проник сквозь мою закрытую дверь.

Полустон-полукрик вырвался из моего горла.

— Только держись, Блейк, я еду, — сказал Джастин и повесил трубку.

Я бросила беспроводной телефон на кровать и вытерла слезы, считая секунды до его приезда. Я встретила его на подъездной дорожке, не давая своим родителям возможность увидеть его, но они даже не удосужились посмотреть, кто приехал. Джастин обнял меня. Он пах кожей и специями, мгновенно его близость, словно сняла давящий камень с моей груди. Он посмотрел вниз на меня, улыбаясь.

— Как насчет кино?

Я кивнула, передавая свою благодарность быстрым поцелуем.

Два часа в темном кинотеатре помогли очистить мою голову, но когда мы вышли наружу к его грузовику, я страшилась идти домой.

— Поехали назад ко мне. Я всегда могу отвезти тебя домой попозже, — Джастин завёл грузовик.

— Спасибо, — сказала я, наплевав на комендантский час.

Это была короткая поездка от кинотеатра до того места, где он жил со своими дядей и тётей. Его мать оставила его, когда ему было шесть, и больше не вернулась. Родственники взяли его к себе, но потом постоянно довольно сильно придирались к нему. Обычно из-за его нарушений комендантского часа, установленного у него дома, или плохих оценок. Джастин никогда не видел важности в обучении.

Я на секунду склонила свою голову, когда мы подъехали к его подъездной дорожке.

— Для чего это? — спросила я, глядя на груду коробок на крыльце. Я повернулась к Джастину, когда он выключил зажигание. Даже в темноте я могла видеть, как его лицо сморщилось и медленно задвигалось его адамово яблоко. На его челюсти задергался мускул, и, если бы в кабине грузовика было бы светлее, я бы могла увидеть влагу в его глазах.

— Что за херня, — сказал он и рывком открыл дверь грузовика, топая к входной двери.

Он пнул кучу коробок с дороги и засунул ключ в дверной замок. Свет от грузовика осветил его удивленное лицо, когда он повернул ключ три раза, но так и не смог открыть дверь.

— Что происходит? — спросила я, осторожно прикасаясь к его предплечью.

Он не ответил, вместо этого постучав в дверь.

Я задержала дыхание, когда услышала, как щёлкнул замок и дверь медленно открылась. Его дядя стоял, скрестив свои руки в синей пижаме, а его тётя сидела на ступеньках позади него. Её волосы были взъерошены, а глаза — красны. Обычно в таких условиях я начинала светскую беседу, но комок в моём горле не давал мне говорить.

— Дядя Кайл? — я никогда не слышала, чтобы голос Джастина был таким разбитым, таким уязвимым.

Его дядя покачал головой.

— Мы говорили тебе, Джастин. У тебя был последний шанс. Ты нарушил наши правила ещё раз и это конец. Сегодня вечером тебе надо было сделать всего лишь одну вещь. Одну. Остаться дома и доказать, что ты способен быть частью нашей семьи.

Джастин сделал шаг назад. Его грудь быстро поднималась и опускалась. Взгляд в его глаза, полные абсолютной боли, заставил меня действовать.

— Мистер Хоббс, это была моя вина. Я позвонила ему в панике сегодня вечером. Мне очень жаль, я не знала, что…

— Он знал, — его дядя оборвал меня резким тоном. — Ему было известно об этом в течение нескольких месяцев, и мы не будем терпеть это больше.

Я с трудом сглотнула. Я знала, что Джастин иногда в течение всех выходных оставался со своими друзьями без контроля, даже выпивал несколько раз, но какие подростки не делают этого? Я никогда не думала, что они могут выгнать его за это. Я посмотрела вниз, оглядывая коробки. Некоторые из них были даже не заклеены. Его одежда была скомкана и брошена так, как если бы они паковали её в спешке.

— Это моя вина, — сказала я опять.

Его тётя вздохнула со ступенек, но промолчала.

— Нет, Блейк. Это была не твоя вина. Джастин знал, какие последствия будут у его поступков сегодня вечером. Он проявил к нам неуважение в последний раз, — он остановил свой взгляд на Джастине. — Ты слышишь меня, парень? Ты был так неблагодарен, после всего, что мы сделали для тебя, с нас достаточно. Забирай свои вещи и убирайся отсюда.

Рот Джастина открылся и закрылся несколько раз, прежде чем он смог подобрать какие-нибудь слова.

— Куда я должен пойти?

Мою грудь сдавило. Они были его единственной семьёй.

— Почему бы тебе не пойти к одному из твоих бездельников друзей? К тому, кто для тебя важнее нас, — его дядя закрыл дверь. Замок издал такой громкий звук, как будто возле него был микрофон. Щелчок разорвал оглушающую тишину.

Джастин развернулся и опустился на крыльцо, положив голову на руки. Я села возле него, зажатая между его высокой долговязой фигурой и грудой коробок. После нескольких мучительно долгих минут, прерываемых только нашим дыханием, превращающимся в пофыркивание на холоде, он посмотрел на меня.