В этих гнилых стенах

Мы прощались с Наташей робко, быстро и без лишних слов. В такой ситуации тяжело было сохранять позитивный настрой. Мне стоило многое переосмыслить, включая то, каким же обманчивым было мое первое впечатление о ней. Девушка была зажата и одинока – тут я был прав, – но никогда не давала своим слабостям проявляться перед другими. В тот вечер я восхищался ею, как настоящим боевым ангелом, оставив эту галлюцинацию как звание.

– Дюк, – прервала мои мысли Николь по пути домой, – ты не передумал насчет Ани?

– Нет, – отрезал я.

– Почему ты не хочешь жить спокойно – там, где вас ждут?

– С чего ты вообще взяла, что нас там ждут?

– Отец Ани, возможно, еще жив, и он ждет вас за куполом.

Я не верил в подобную перспективу. Все это выглядело слишком хорошо. Мне ли не знать, что ничего хорошего в этой жизни для меня уже не будет? Я – сирота из второго купола. Вот кто я.

– Сколько раз тебя еще должно зацепить, чтобы ты понял, что тебе здесь не место? – грустно спросила Николь, понимая, что меня не переубедить.

– Пока не помру.

«Сдохну», – хотел сказать я, но слова замерли на моих губах. Хотя и прозвучавший более мягко мой ответ заставил Николь отвести взгляд и молчать до самого вокзала. Выходить из машины она не стала. Так мы и попрощались – молча, глазами.

Глава 10

Стрельнув одноразовую электронную сигарету у проходивших мимо знакомых выпускников детского дома, я стоял у подъезда муравейника и, подняв голову к небу, размышлял. Если бы отец сделал все как обещал, если бы отдал Мире разработки, он остался бы жив? Быть может, мы с ним даже жили бы по соседству с Мирой? Или нет? Как бы тогда все сложилось?

Пятый сектор манил своей красотой и благополучием. Мысли о том, что я должен был расти одним из них, а не детдомовским сиротой, зарабатывающим на кусок хлеба тяжким трудом, не покидали меня после поездки.

Потерев глаза – они еще болели после введения волшебного лекарства для устранения следов допроса, – я выкинул сигарету, не выкурив и половину ее содержимого. Сигареты были безопасны для этих проклятых куполов. Они были электронными, при их курении вдыхался препарат, заложенный внутрь: успокоительное или энергетическая смесь со вкусом клубники. Но курение в большом количестве все равно вызывало проблемы со здоровьем.

Я еще раз окинул взглядом детей, играющих на детской площадке, требующей немедленного ремонта из-за коррозии и дыр как в горке, так и на других качелях и каруселях, и вздохнул, понимая, насколько родным стал мне этот гнилой второй купол.

Я спешно прошмыгнул через пустующую вахту, избежав кучи ненужных вопросов об элитных полицаях, которые наведывались ко мне. В голове возникла сцена прощания с Рише, окутывая теплом. До клятвы, которую я произнес тогда, были лишь небрежные обещания да отмашки а-ля что со мной будет, а теперь я невольно начал выстраивать планы на вечер. Подумал, что неплохо было бы устроить шикарный ужин и попробовать еще раз признаться ей в любви… но, скрестив свои худые ножки в позе лотоса, у двери моей опять сидела Кира.

– Привет, давно ждешь? – спросил я, отвлекая ее от телефона.

– Час, может, два. – Кира подняла на меня уставшие глаза, и между нами повисло тяжелое молчание. Я вопросительно смотрел на подругу, догадываясь, что она здесь не просто так. – Приехала на самом утреннем поезде. – (Что означало: сидит она тут уже часа четыре, не меньше). – Ты не отвечал на сообщения, и я очень переживала, но ты, видимо, в порядке, – с сомнением произнесла она, критически оглядывая мой костюм, который отстирали от крови и выгладили. Он остался у меня как подарок от Наташи.

– Как видишь, – вздохнул я, не желая вдаваться в подробности, и заметил шоколадный кекс в ее руке. – Довезла все‐таки?

– Дюк… Я правда переживала. – Глаза ее заблестели. – Ты не отвечал ни на звонки, ни на СМС!

– Пойдем в квартиру.

Подав ей руку, я потянул гостью за собой. Резко открыл входную дверь и услышал, как в почтовом ящике с внутренней стороны двери что‐то звонко застучало. Мой выигрыш. Доставать его сейчас и рассказывать, откуда столько денег, было как минимум глупо. Я торопливо усадил девушку на кровать и упал рядом.

– Ну и чего?

Та лишь помотала головой и рукавом кофты вытерла мокрые щеки.

– Что случилось, Кир?

– Я не скажу, – прошептала она.

– Хочешь, чтобы еще и я начал беспокоиться?

Наш разговор прервал стук в дверь. Короткие звонкие удары с длинными паузами говорили о том, что это кто‐то из своих. Как только я открыл дверь, Ришель ворвалась в комнату и буквально снесла меня с ног.

– Ты живой! Николь написала, что все обошлось!

Она была непривычно возбуждена и после крепких объятий отпрянула, оглядывая меня.

– Какой мужчина в роскошном костюме! – Она запнулась, заметив Киру. – О, ты опять тут…

Кира отвела взгляд, а Рише недовольно взглянула на меня, всем своим видом напоминая: «Эта девушка – из пятого, не водись с ней, Дюк! Ты обещал: больше никаких проблем!»

– Рише, все в порядке! – улыбнулся я, успокаивая ее, и потянул подругу к себе. – Все хорошо, ладно?