В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

Бежать было невозможно, идти тоже. Хён Сок едва вышел из пекла по казавшейся бесконечной дороге асфальта, когда из его разгорячённых рук выхватили ребёнка. Упав замертво, он потерял любые чувства, кроме ноющей острой боли в обожжённых ногах. Оба гейзера взорвались, словно по чьей-то указке, а горячие капли дождём окропили ослабевшее перегретое тело, угрожающее под этим ливнем вконец раствориться. Дух покинул Хён Сока вместе с тем, как уставшее сердце пропустило пару таких необходимых жизни ударов. Великая Мать наконец показала свой гнев.

— Да не умер он! — кто-то громко шептал в конце палаты, пока другое лицо захлёбывалось слезами, склонившись над подушкой Хён Сока.

— Отвали. И вообще, не подслушивай! — образ промокнул глаза странным непомерно большим лоскутом светлой ткани.

— Да как тебя не подслушивать, ты же только и делаешь, что ноешь целый день — «он умрёт, он умрёт!». И вообще, зачем тебе его рубашка? — с явным ехидством призрак у окна весь скривился, пока и сам невольно не шмыгнул носом, сбросив с себя всю имеющуюся у него спесь.

— Если тебе так завидно, то пойди и достань себе свою!

— Ага, и как же? Ты ведь даже штаны его забрала. Для чего они тебе только? У него дома таких полный шкаф!

— Эти другие. Если с ним что-то случится… — тончайший голосок вновь залился слезами. — Я боюсь, что у меня ничего от него не останется. Я ведь так с ним и не попрощалась.

— Ладно тебе, Лин. — Образ приблизился, и, сложив руки на плечи сломленной девушки, окончательно прояснился. Его поза приобрела самый трагический вид из всех возможных. — Прости, я не должен был пытаться шутить над тобой, но я тоже волнуюсь. Слишком сильно, чтобы держать себя в руках.

— Знаю, Эд. — Она внимательно посмотрела на вещь, что плотно сжимала меж подрагивающих пальцев. — Ты прав, она мне не нужна. Возьми лучше ты, у меня будет другая.

— Что вы двое тут делаете? — едва разлепив пересохшие губы, Хён Сок не смог выдавить из себя больше ни звука. Больничная палата нехотя вырисовывалась перед ним. Сестра посмотрела на него так, будто он прямо сейчас вдруг воскрес.

— Хён Сок! — Лин упала на его грудь и в момент обвила шею руками.

— Хён, чёрт возьми, да нас из-за тебя чуть удар не хватил! — облегчённо выдохнув, Эндрю во всю заулыбался. От радости он совсем позабыл, как обычно смущённо прятал заплаканные глаза. Позволить себе не скрываться он мог лишь при Лин и её ожившем брате. Когда жизнь вновь заискрила под обожжённой кожей его лучшего друга, Эндрю не придумал ничего стоящего, кроме как с энергией заявить. — Ты знаешь, что у тебя почти остановилось сердце? Ты получил тепловой удар такого масштаба, что ещё бы чуть-чуть, и твоё обожжённое тело не стерпело б нагрузку! Хён, там ты чуть не умер.

— Хён Сок… — рыдая навзрыд, Лин едва могла сложить слова в речь.

— Ладно, слушай, я… — он запнулся, понимая, что сказать всё ему не даёт присутствие его сестры. — Хён, я правда ужасно рад, что ты проснулся, а то мы тут все слегка сума посходили, пока ты лежал без сознания. Кэсси уже битый час отгоняет от тебя журналистов, звонко смеётся и делает вид, что не может найти ручку для автографов. Одним лишь чудом она их там держит, иначе они б давно стащили тебя с койки и наградили медалью за какую-нибудь отвагу.

— Мальчик где? — в горле Хён Сока першило так, будто нечто в шерстяных валенках прохаживалось по снегу прямо в его глотке.

— С матерью, я так думаю.

— Она не удосужилась и спасибо сказать. — Вдруг подключилась Лин, оторвавшись от него всего на долю секунды. — Ни одной весточки. Будто заметила лишь то, что ты выбил стекло в дорогом ей минивэне, а не спас её любимого сына. — Она слабо сжала кулаки, без силы ударяя по краю одеяла. — Стоило ли оно того теперь, когда на тебя скорей подадут в суд за разбой, чем отблагодарят по заслугам? От отца ты совсем ничему не научился.

— Жизнь всегда достойна любых усилий. — Прокряхтел Хён Сок, пока жажда вязала его язык.

— Да, конечно, сейчас. — Эндрю схватил стакан с тумбочки, но Лин тут же поймала его и сама приложила к губам брата. Редкие капли воды падали с его подбородка на белые простыни. Кажется, только теперь ей начинали открываться огрехи их общего прошлого. Того прошлого, где мама и папа ещё были в силах их примерить.

Плотные бинты, странного вида аппарат на ноге и накрепко опоясанное сухожилие. Кэсси сняла квартиру неподалёку от пробившихся гейзеров, ведь Хён Соку всё не имелось на них взглянуть. А смотреть было на что. Отказавшись от костылей, Хён Сок шёл, перекинув одну руку через шею Эндрю, что готов был сложиться под его весом, и не мог оторваться от зрелища, превосходящего все ранее видимые им масштабы. Все те, кто ранее высмеивал Нью за её неудачу, теперь и сами оказались в беде, сулившей лишь большие потери для Вины.