В финале Джон умрет

— Твоя мама пишет на стенах собственным дерьмом. Сын мой, мир мертвых ждут большие перемены. По океанам сгнившей плоти прокатятся волны червей. Ты увидишь это, Дэвид, увидишь своими собственными глазами. Так гласит пророчество.

Я оторвал трубку от уха, посмотрел на нее с опаской, словно она могла меня укусить. Затем медленно повесил ее…

— Дэвид Вонг?

Я повернулся. У кассы стоял лысый чернокожий мужчина в костюме.

— Да…

— Детектив Лоуренс Эплтон. Пойдемте со мной. И ваш друг тоже.

— Я не могу бросить магазин. Мы с Джоном — единственные…

— Мы уже связались с владельцем; он пришлет замену. Заприте дверь, когда будете уходить. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.

Глава 3 На допросе с Морганом Фрименом

В «переговорной» комнате полицейского участка я сидел в одиночестве. Слева от меня находилось прозрачное с одной стороны зеркало, в котором отражался я, сидящий на стуле: сгорбленная спина, растрепанные волосы, щетина на бледном лице, словно плесень на фарфоре.

Парень, тебе нужно сбросить вес.

Я сидел там уже минут тридцать — или два часа, или полдня. Если вы думаете, что время останавливается в приемной стоматолога, значит, вам еще не приходилось сидеть в одиночестве в комнате для допросов. Известный трюк: вас оставляют в тишине, и вы варитесь в собственном соку, вина и сомнения прожигают дыру у вас в животе, а на кафельный пол вытекает правда.

Знал ведь, что Джона надо отвезти в больницу. Черт побери, нет чтобы позвонить в «Скорую» сразу же после телефонного разговора с ним! Вместо этого я полдня страдал фигней, а тем временем черная дрянь разъедала Джону мозг.

Человек, способный найти правильное решение только спустя несколько часов после того, как совершил ошибку, — вот вам определение «тормоза».

В комнату вошел Морган Фримен и положил передо мной конверт из плотной бумаги. Внутри лежал и фотографии. Вскоре к нам присоединился еще один полицейский, белый. Что-то в их поведении раздражало. Они напоминали хищных птиц, бросившихся на добычу. А ведь я не преступник. Не я же торгую этой черной дрянью.

— Спасибо, что согласились прийти, мистер Вонг, — сказал Морган Фримен. — Бьюсь об заклад, ночка у вас выдалась нелегкая. Ну, если уж на то пошло, она и у меня вышла непростая.

— Угу. Могу посоветовать отличное средство — большой стакан горячего напитка «Пошел ты к черту». — А где Джон?

— С ним все в порядке. Он беседует с офицером полиции в одной из соседних комнат.

Я не мог вспомнить, на какого актера похож чернокожий коп, и поэтому мысленно прозвал его Морган Фримен. Хотя теперь, когда я его рассмотрел, то понял, что он совсем не похож на Фримена: крупнее, круглощекий, с бородкой, бритоголовый. Он представился, но его имя я забыл. Коротко стриженный напарник топорщил усы: вылитый Дж. Гордон Лидди[5], стандартный коп из модельного агентства. Я невольно подумал о том, что он выглядел бы гораздо круче, если бы тоже побрил голову.

— Джон разговаривает? Правда? — спросил я.

— Не волнуйся, парень. Вы оба расскажете нам чистую правду, значит, о том, что ваши версии не совпадут, можно не беспокоиться, верно? Мы — твои друзья. Я не заставлю тебя сдавать анализ мочи, не буду спрашивать о том, что за история вышла у тебя в школе с тем мальчиком, Хичкоком.

— Эй, я не имею никакого отношения…

— Я же говорю — на этот счет можешь не волноваться. Тебя ни в чем не обвиняют — просто расскажи, что ты делал вчера ночью.

Инстинктивно мне захотелось соврать, но в последнюю секунду я сообразил, что не совершал ничего противозаконного. По крайней мере насколько мне было известно. Хотя мой голос почему-то звучал виновато.

— Ходил на вечеринку у озера. Вернулся домой после полуночи. В два заснул.

— Точно? Может, ты заехал в бар «Одно яйцо» выпить стаканчик на сон грядущий?

— На сон грядущий?

— Все твои дружки там были.

Господин полицейский, у меня только один друг…

— Нет. Вы же знаете, мне утром на работу. Я сразу поехал домой.

Я понимал, что нужно рассказать ему о ямайце, но меня удерживал инстинкт — ничего не сообщать копам по собственной воле. Что за бред! На моем месте должен быть Роберт Марли — ведь это он раздавал черное волшебное масло, которое, похоже, создает трещины во вселенной. Настоящее преступление, да?

Я вспомнил, как эта дрянь, словно червяк, вылезала из шприца, потом подумал, что она попала в Джона, и содрогнулся.

— Ты нормально себя чувствуешь?

Мой голос донесся до меня словно со стороны.

— Ага.

По телу прошел пульсирующий заряд какой-то странной энергии и потек наружу через мою грудную клетку.

Шприц.

В кармане.

Уколол мне ногу.

Пятно крови.

Движется. Внутри Джона. Внутри меня.