В фиордах, где не заходит солнце

За долинкою снова каменные осыпи. Всячески примериваешься, пока перелезешь такой валуночек: встречаются и в полтора-два человеческих роста.

И вот перед нами Магдалина.

Поначалу кажется, что фиорд нарисован — не может такого быть, да и все тут! Создание буйной фантазии гениального художника. Яркие, контрастные цвета — синий, белый, черный Слепящее сияние ледников К самому морю сползают они по долинам. А над ними вознесены черные отвесные граниты — вершины гор. Небесная синева протерта до блеска. Ни облачка. Лишь кое-где жмутся к скалам клочки тумана, смягчая острые их грани. Сердце охватывает чувство, подобное тому, с каким всегда останавливаюсь я перед картиной Микалоюса Константинаса Чюрлёниса «Rex».

Ни с чем другим сравнить не могу. Как расскажешь про это величие, про эту красоту, чистоту и прозрачность далей?! Согласен шагать и шагать, согласен тащить не одну, а пять кинокамер, пусть будут ледники и осыпи, скалы и неверные камни… Согласен! Лишь бы еще раз увидеть что-то подобное фиорду Магдалины в ясный, солнечный северный полдень.

Укладываемся за скалой, пытаемся согреться. Сергей насвистывает песенку, а ему аккомпанируют посвисты ветра, пролетающего над россыпями камней.

Камни прикатились сюда вон с той почти целой горы — великан лишь слегка задел ее своим чудовищным молотом… Прикатились и лежат рядышком. Право слово, было бы совсем удобно шагать по их плоским затылкам, если бы не морщинки и трещинки, что изрезали отшлифованный ветром и льдом камень. Глянешь иной раз на такую расщелину — глубиной метров в пять и соответствующей ширины, — остановишься и подумаешь: то ли прыгать, то ли воздержаться.

Нежимся с Сергеем на нагретом черном камне, не хочется думать, что пора обратно. Жалко оставить Магдалину… Да и путь ждет нелегкий.

Па возвышающемся над нами склоне, где камни помельче, шумят, переговариваются птицы, похожие на небольших пингвинчиков, — люрики, один из мелких видов семейства чистиковых. Там у них целый город. Болтают, болтают, перекрикиваются и вдруг ни с того ни с сего всей стаей взмывают вверх, шумно трепеща крылышками. Делают круг-другой, потом, отваливая в одиночку от стаи, снова опускаются на свои камни, мелодично покрякивая, пока не усаживается весь базар.

Живут люрики между собой дружно. Когда отправляются кормиться на фиорд, то обязательно всей стаей. Плавают, сбившись в кучу, ныряют — только исчезают и появляются черные головки. Наловив рачков, набив ими зобы, возвращаются птицы к гнездам, расположенным обычно в глубоких трещинах меж камней. Там у них по одному яичку, и они тщательно высиживают потомство.

Точно воробьи, вспугнутые с куста, вспархивают люрики, опять с криками кружат над заливом, стая их разделяется на две меньшие, разлетается и прямо над нашими головами лоб в лоб встречается снова. Даже удивительно, как в такой сумятице не сталкиваются они, не сбивают друг друга. Пройдя сквозь встречную стаю, с громкими криками — в воздухе аж гул стоит от тысяч крыльев — они еще раз разлетаются в противоположные стороны.

Так и провожают нас люрики, пока не убираемся мы отсюда, прыгая с камня на камень, словно горные козлы.

Спускаемся к морю. Вспугиваем не очень большую серую птицу. Крылья темнее туловища, голова черноватая. Из хвоста торчат два длинных характерных рулевых пера. Ясно: короткохвостый поморник. По-литовски зовут его разбойником. И недаром.

Поморник — вероятно, самка — противно мяукает и вдруг, как-то неловко взмахнув крыльями, точно подломились они, плюхается на землю перед нами. Бочком, прихрамывая и волоча крыло, падая и снова поднимаясь, пытается удрать от нас Кажется, пробеги пару шагов и ухватишь за хвост.

Однако не пытайся! Все твои усилия будут напрасными. Самка поморника хитрит, отводит нас, словно песцов, от своего гнезда.

Песец — дурак. Ни за что бы не удержался, бросился в погоню. Лязгал бы понапрасну зубами, хватал воздух, а птица все кувыркалась бы да ковыляла впереди — на расстоянии двух-трех прыжков. Ну разве утерпишь? Песец бы снова за ней… Так и уводит поморник дурачка от гнезда, а потом спокойно взлетает и остается голодный песец ни с чем. Хоть он тоже из породы лисиц, но куда глупее своей рыжей родственницы.

Мы с Сергеем позволяем поморнику «обмануть» нас, но, когда птица улетает, возвращаемся обратно, туда, где должна быть ее кладка. Мамаша встревоженно кричит, падает перед нами на землю и снова начинает свою игру. А мы пытаемся отыскать местечко, которое она больше всего охраняет. Ага, вот оно! Самоотверженная мать чуть ли не в ноги к нам бросается… Тут уж необходимо внимательно осматривать каждый сантиметр поверхности.

Есть! Во мху, в едва примятой в нем ямке, два больших яйца абсолютно той же окраски, что и окружающий мох. Гнездо поморника.