В футбольном зазеркалье

О том, что происходит за его спиной, Скачков впервые заподозрил буквально накануне отъезда. После вечерней тренировки молоденький вратарь из дубля Турбин попросил его остаться и «постучать» по воротам. В раздевалку они вернулись позже всех. В душевой Турбин спросил, о чем, если не секрет, шел разговор вчера на «чистилище» у Рытвина. Скачков оторопел: почему же его не предупредили, не позвали?

Тренер команды был снят и уехал, Скачков обратился к Арефьичу. Тот на «чистилище» тоже не был и толком ничего не мог сказать. «Что-то они там химичат, Геш»… Он посоветовал заглянуть к Ронькину.

Разозленный Скачков спросил Ронькина в упор:

– Что это значит? Я что – не еду?

– Да, так решили. Есть, знаешь, такое решение. Состоялось.

– Почему?

– Как это – почему? Все когда-нибудь приходят… Не маленький, сам должен понимать. Молодые подросли. А мы обязаны смотреть вперед. Ведь так?

А глаза бегали, а руки не находили места себе!

Набрав полную грудь воздуха, Скачков вдруг круто повернулся и, вылетев из кабинета, со всей силы хватил дверью. «Молодые подросли…» Зачем же тогда финтить?

Немного успокоившись, Скачков решил, что теперь он может посвятить себя семье по-настоящему. Забрал Маришку с Клавдией и уехал в Батуми.

Осень на юге выдалась нежаркая, погожая, с побережья схлынула крикливая толпа курортников, стало малолюдно, тихо. Теплое спокойное море.

Недели полного безделья тянулись в какой-то вялой дремоте. Впервые можно было отдыхать и не думать о футболе. Однако команда никак не выходила из головы. Межсезонье в футболе пролетает быстро. За зимние месяцы футбол едва успевает перекочевать с газетных страниц на журнальные, и вот уже незаметно подсыхают поля, красятся трибуны, начинается суматоха из-за постоянных абонементов на стадион, а тем временем с юга, с традиционных тренировочных сборов, подтягиваются к родным местам команды. Скоро, скоро!

Скоро – но только не для него. И он, кряхтя, перекладывал тело, подставлял солнцу другой бок и снова закрывал глаза…

Но вот однажды вечером позвонили, Клавдия побежала открывать, затем позвала мужа. Скачков увидел немолодого, грузноватого мужчину с поседевшей головой. Это был новый тренер «Локомотива».

О чем только они тогда не переговорили!

Иван Степанович понимал обиду Скачкова, но просил его «переломить себя». Команде нужен был лидер, игрок, который на поле все умеет, на которого равняется команда. Лидера не выбирают на собрании, его выдвигает коллектив как бы сам собой. Конечно, и годы подпирают, и растренированность дает о себе знать, – за зиму Скачков окончательно вышел из формы, – но все это перекроется опытом, умением, проникновенным пониманием игры. Кстати, на этот самый пресловутый возраст в спорте, о котором Ронькин заявил Скачкову, Каретников смотрел по-своему. Как иной раз просто, если не сказать безответственно, выживают из команды многоопытного игрока! Примерно, к тридцати годам к такому игроку лепится слово «возраст». Не догнал мяч – возраст. Пробил выше ворот – возраст. Отнял мяч защитник – возраст. Как клеймо! И создается атмосфера, будто он в команде лишний. А такой человек, наоборот, необходим команде, нужен ей больше, чем какой-нибудь подающий надежды новичок. Такой игрок – это хранитель традиций и стиля команды, это и огромный опыт игры с любым противником, умение приспосабливаться к любым условиям, не терять голову в любой ситуации. Не случайно сборные Бразилии, Англии, ФРГ никогда не приезжают на чемпионаты мира без таких игроков – «старослужащих».

Когда все было обговорено, Иван Степанович предупредил:

– Но спрашивать с тебя буду больше всех. Не обижайся. Ладно? Так надо.

Это Скачков понимал. С капитана спрос с первого. Спрос за все. Услышав, как хозяйничает на кухне Клавдия, гость спросил:

– Жена? Не расстроится, что я снова совратил тебя? Скачков замялся. Наверное, расстроится. Да и Маришка…

– Подожди, я сам с ней поговорю. И Каретников отправился на кухню.

Разговор, к удивлению Скачкова, затянулся. Видимо, Клавдия не соглашалась и разбила все доводы. Это и понятно – опять кутерьма с отъездами, с приездами, неделю дома, месяц – нет.

Скрипнула кухонная дверь, Скачков вскочил. Каретников в коридоре натягивал пальто.

– Все в порядке, – шепнул он по секрету. Но Клавдия проводить его не вышла.

Со смущенной улыбкой Скачков вошел на кухню.

– Клаш, ты что… очень сердишься? Да? Ну, смотри, а то я могу и…

– Геш! Или я не вижу? Ты же места себе не находишь!

Она была расстроена, он это видел, но… как все же ему повезло с женой!

Иван Степанович при встречах с Клавдией бывал предельно сердечен, как с человеком которого он принудил к нелегкой жертве. Однажды Клавдия, здороваясь с ним, рассмеялась:

– Женщина в футболе – великая сила!

– Очень! – с самым серьезным видом подтвердил Каретников. Потом она призналась, что Иван Степанович в том разговоре на кухне просил ее понять бедственное положение команды – Скачков нужен был «Локомотиву» хотя бы на сезон, на полтора…