В глубь веков<br />(Таинственные приключения европейцев сто тысяч лет тому назад. В дали времен. Том III)

Побуждаемые этим замечанием, все трое прибавили шагу, хотя не прошло и десяти минут, как толстенький Иоганн, путаясь среди папоротниковых зарослей и обливаясь потом, уже значительно поотстал от братьев, которые в свою очередь никак не могли догнать неудержимо мчавшегося вперед профессора, по временам совершенно исчезавшего в лесной чаще.

В таком беге прошло уже около часа, когда вдруг профессор окликнул своих спутников, торопя их поспешить к нему.

Конечно, все бросились на его зов, несмотря на утомление и жару, уже дававшую себя чувствовать. Скоро они догнали ученого, который стоял на берегу какой-то реки и растерянно глядел на свою карту.

— Ну, что там случилось? — спросил Ганс, первым подбегая к нему.

— Как что случилось, да разве ты не видишь, — река!

— Река… да что же тут необыкновенного?

— А то, что на карте в этом месте показана только долина, а не река.

— Подожди-ка, дядя; ведь мы находимся в горных местах, — может быть, это просто временный поток, появившийся вследствие дождей, — заметил Бруно.

— Очень может быть, но во всяком случае, этот поток мешает нам идти дальше, — воскликнул Курц.

— Чему, правду сказать, я очень рад, — заметил подошедший в это время Иоганн. — По крайней мере, мы хотя полчаса отдохнем от нашей удалой скачки… Вы, господин профессор, забываете, что на каждый ваш шаг моих приходится около двух с половиной.

— А ведь это, пожалуй, верно, — смеясь, заметил Бруно.

— Иоганн, конечно, прав, да и нам не мешает отдохнуть и даже выкупаться для восстановления сил; кстати, можно будет поискать брода, чтобы перебраться на тот берег.

— Ну что ж, — со вздохом сожаления согласился Курц, — если все хотят отдыхать, так уж делать нечего, — отдохнем с полчаса, но не больше…

Он отошел в сторону, улегся на мягкий папоротник и снова углубился в изучение своей карты.

Между тем остальные, отдохнув немного, решили воспользоваться идеей Бруно и освежиться купанием, и скоро до слуха ученого долетали уже веселые шутки и плеск воды. Но вот возня и крики на реке значительно усилились, а затем послышался голос Бруно.

— Дядя, а дядя! — кричал он, — иди-ка, погляди на находку Иоганна.

— А что же там такое? — рассеянно спросил тот.

— Черепаха, громадная черепаха.

— Громадная? — переспросил дядя Карл и, не дожидаясь ответа, кинулся к реке. — А каких она размеров?

— Да просто невероятная, — фута четыре или пять в поперечнике. Да иди же поскорее, иначе она уйдет от нас на средину реки.

Но дядя Карл не нуждался в понукании. Добежав до берега, он поспешно разделся и кинулся в воду.

Почти уже на середине реки, которая оказалась очень неглубокой, он присоединился к своим спутникам, старавшимся помешать черепахе уйти в глубину. Когда голова этой амфибии на минуту показалась над поверхностью воды, Курц всплеснул руками, воскликнув в порыве необыкновенного умиления:

— Господа, да ведь это «колоссохилес», — гигантская черепаха, водившаяся в Индии в доисторические времена! Держите, держите ее, не бойтесь — она безопасна, может быть, нам удастся вытащить ее на тот берег.

Действительно, до противоположного берега оставалось не более десяти-пятнадцати шагов. Все четверо, дружно подхватив на руки черепаху, побрели к нему, как вдруг их пленник с необыкновенной быстротой рванулся вперед, сбив с ног всех своих преследователей, которые от неожиданного толчка дружно исчезли под водой. Однако почти в тот же миг все четверо выскочили на поверхность, но увы, в каком виде, в каком состоянии! Воздух огласился их жалобными воплями. Все тело несчастных оказалось буквально усеянным небольшими черными пиявками, которые, очевидно, причиняли им нестерпимую боль. Барахтаясь в воде и вопя не своим голосом, они бросились к песчаному берегу и, выбравшись из воды, с остервенением принялись обрывать на себе присосавшихся пиявок.

Долго еще вопли и крики их оглашали окрестность, но, наконец, мало-помалу им удалось освободиться от своих маленьких мучителей и, усевшись в тени, отдохнуть и перевести дух.

— О, Боже мой, Боже мой, — бормотал Иоганн, почесывая свое покрасневшее тело, — господин профессор, скажите мне на милость, как называются по-латыни эти маленькие допотопные дьяволы! Поверите ли, ведь я едва- едва не был заживо съеден этими доисторическими кровопийцами. О! что может быть мучительнее этого!

— Почему же вы думаете, что эти проклятые мягкотелые должны также относиться к предыдущим геологическим периодам? — спросил профессор, потирая свои худые и длинные ноги. — А впрочем, — продолжал он, — пожалуй, вы и правы, так как в наше время я не припомню ни одного моллюска, который был бы способен пожирать не только тело, но и кости человека.

— Во всяком случае, — заметил Бруно, — я принужден отказаться от своей догадки; это, конечно, река, а не временный поток, как думал я раньше.