В глубинах пяти морей

Два года парусный 44-пушечный корабль добирался к берегам Страны Восходящего Солнца. Читая и перечитывая в наши дни путевые записи Гончарова, живо представляешь себе поход фрегата и сопровождавших его судов. Благодаря мастерству писателя видишь синее тропическое море, слышишь слова команды во время авралов и грохот волн, вместе с матросами купаешься в спущенном за борт парусе, — все это описано образно и ярко. Но, как писал Гончаров, «нельзя определить срок прибытия парусного судна, нельзя бороться с противным ветром, нельзя сдвинуться назад, натолкнувшись на мель, нельзя поворотить сразу в противную сторону или остановиться в одно мгновение. В штиль судно дремлет...»

Но вот трудности позади. На рейде города-порта Нагасаки фрегат бросил якорь. Начались длительные переговоры, которые японская сторона всячески затягивала и усложняла, за несколько месяцев стоянки судов миссии в гавани Нагасаки матросов и офицеров ни разу не пустили на берег.

Переговоры так и не были завершены — их пришлось прервать: разразилась Крымская война 1853-1856 годов. В связи с этим посольство было отозвано. Суда направились к восточным берегам России. Летом, ближе к осени, Гончаров пересел на шхуну «Восток», принадлежавшую к той же группе. Более легкое судно прошло проливом между Сахалином и материком, и секретарь посольства через Сибирь и Урал на лошадях и лодках уже к весне следующего года добрался до Петербурга.

А «Палладой» судьба распорядилась так. К этому времени в Японское море пришел более новый, предназначавшийся для боевых действий фрегат «Диана». На него с «Паллады» перегрузили пушки и приняли основную часть команды. Разоруженный и обезлюдевший фрегат остался зимовать в бухточке, которая стала его последним пристанищем. Те моряки и выделенные для охраны судна казаки, которые поселились на берегу, разбили палаточный лагерь. Спустя некоторое время лагерь переоборудовали в береговой пост. И по сей день эта бухта так и называется — «Постовая».

Две зимы фрегат сковывали в бухте льды. Корпус его, в конце концов, дал течь. На дальневосточном морском театре военных действий в то время преобладали суда союзников Турции — Англии и Франции, и в 1856 году было приказано затопить корабль, дабы «не дать неприятелю случая похвастаться захватом русского судна». Мичман Разградский взорвал корму судна, и оно легло на грунт.

Теперь на крутом берегу бухты Постовая возвышается чугунный крест. Это могила многих из тех, кто служил на береговом посту и вдали от родных мест погиб от цинги, лишений и голода. Но о плавании фрегата и судов сопровождения живо напоминают и названия островов, полуостровов, заливов, бухт, которые легли на карты и получили описания в лоциях Японского моря. Командами судов были проведены опись и съемка восточного берега Кореи и прилежащего к нему берега России, ими были открыты острова Путятина, Рейнеке, Римского-Корсакова и заливы Посьета и Ольги. Много имен увековечил рейд «Паллады», большинство из них — это имена командного состава тех судов, которые участвовали в походе.

Найти фрегат на дне бухты, стало нашей заветной целью, сокровенным желанием. Мы тщательно готовились к подводным поискам и с нетерпением ожидали минуты, когда сможем взглянуть на легендарный корабль, прикоснуться к нему и сфотографировать его под водой. Но прежде чем пойти под воду, пришли мы к братской могиле у бухты Постовая.

К подножию чугунного надгробия чьи-то заботливые руки положили луговые цветы. Сквозь ветви лиственниц долетал до нас отдаленный шум порта, не нарушающий, а скорее подчеркивающий царящие здесь тишину и покой.

Надо сказать, что с историей «Паллады» мы познакомились во всей ее полноте. Нам были известны основные конструктивные параметры корабля, его маршрут и приблизительно, в пределах сотни метров, координаты его останков. Поэтому, основываясь на описаниях Гончарова и данных Центрального военно-исторического музея в Ленинграде, определили место первого погружения. Ориентиром нам будет служить линь — пятидесятиметровый капроновый шнур с грузилом на конце, размеченный красными флажками на метровые отрезки. Линь заброшен в том направлении, где мы предполагали найти корабль.

И вот, надев гидрокостюм, я погружаюсь в воду. Ныряю вдоль белой струны шнура, перед маской мелькают отметки глубины. Если смотреть вниз вдоль натянутой веревки, то видно всего 6-7 отметок. Не очень надеясь с первого раза найти корпус судна, решил все же достичь дна, но вместо ровного откоса на глубине 22 метров начинаю различать очертания темного предмета. Подплываю к нему и убеждаюсь, что это обросшие водорослями и заселенные актиниями шпангоуты. «Паллада» найдена! Но совсем не таким рисовался в моем воображении корабль. Перед моими глазами какое-то возвышение, в котором едва угадываются обводы судна. Оно лежит на откосе, зарывшись левым бортом в его крутую стенку.