В глубине души

Фэллон снял пиджак и накинул ей на плечи. Изабелле сразу стало гораздо уютнее.

— Спасибо.

Фэллон коротко кивнул в ответ, словно говоря, что это маленькое проявление галантности ничего не значит, поставил ногу на низкий каменный барьер, опоясывавший террасу, и положив руку на бедро, наклонился вперед.

Изабелла чуть придвинулась к нему. Сейчас, в свете луны, он выглядел невероятно сексуальным. От него исходила чистая энергия защитника, бойца и непреклонного мстителя. За таким мужчиной как за каменной стеной, его слово — закон, а понятие чести не пустой звук.

Он подвинул руку, и Изабелла увидела циферблат его черных часов и старомодную запонку из золота и оникса на белоснежном манжете рубашки.

— Какие оригинальные запонки.

Фэллон приблизил к лицу левое запястье.

— Семейная реликвия. Раньше они принадлежали Калебу Джонсу, потом переходили от одного потомка к другому и в итоге достались мне.

— Замечательная традиция, — сказала Изабелла. — Такие вещи соединяют тебя с прошлым: напоминают, кто ты, откуда родом и каким должен быть.

Фэллон промолчал, и она продолжила:

— Придет время, и ты передашь их сыну. Или дочери. Не вижу причин, почему бы женщине не носить запонки.

— Об этом я не думал, — нахмурился Фэллон: мысль о наследнике явно не приходила ему в голову.

— Наверное, здорово иметь такую большую семью, как у тебя, — немного печально проговорила Изабелла.

— Большую часть времени это сплошная головная боль.

— Но ты знаешь, что в трудный момент родные придут тебе на помощь.

— Да, — согласился Фэллон.

Повисла пауза, потом Изабелла спросила:

— Ты слышал разговоры там, у буфета?

— О разрыве контракта между «Обществом» и «Джонс и Джонс»? Да, Зак предупредил, что ходят такие слухи.

— Если тот, кто их распускает, достигнет цели и избавится от агентства, то, наверное, история на этом не закончится, да?

— Ты права. В результате интриг Джонсы полностью потеряют контроль над «Обществом». С одной стороны, трагедией это не станет.

Изабелла улыбнулась:

— Потому что Джонсы заберут с собой все секреты и создадут новую версию общества «Аркан»?

— У нас не будет выбора. Кому-то надо делать то, чем занимается «Общество» с Викторианских времен.

— То есть бороться со злом, которое могут причинить преступники со сверхъестественными способностями.

— Проблема в том, что для основания новой компании потребуется время, а его у нас и так очень мало. Тем более что «Ночная тень» ждать не станет: воспользуется моментом и опять проберется в самое сердце «Общества».

— Значит, вот с чем мы столкнулись. Тайный заговор с целью выгнать Джонсов из организации и занять их место.

— Это зависит от того, како смысл ты вкладываешь в слова «тайный заговор». Зак считает происходящее переворотом.

— Нет, я чувствую, когда речь идет о настоящем заговоре: это один из них.

Рот Фэллона дрогнул в усмешке.

— Даже не представляю, что бы я делал без Изабеллы Вальдес, которая всегда помогает мне смотреть на вещи правильно.

Изабелла наморщила нос.

— Ты что, смеешься надо мной?

— Нет, над собой. — Фэллон обнял ее одной рукой и притянул к себе. — Я не помню, когда последний раз делал это до встречи с тобой.

— Не знаю, как реагировать на твои слова.

— Изабелла, до того как ты появилась, я падал во тьму.

— Нет, — быстро проговорила она, — думаю, это было просто физическое и психическое истощение из-за тяжелой работы; возможно, депрессия.

— Мне доподлинно известно лишь одно: рядом с тобой я опять чувствую себя в полном порядке.

Конечно, это не было объяснением в любви, но теперь Изабелла поняла: Фэллон понимает, что между ними возникла особая связь. Пока ей было достаточно и этого.

Она протянула руку и коснулась его щеки.

— А я рядом с тобой чувствую, что нашла наконец то, что очень давно искала.

От ее слов в его глазах полыхнуло пламя. Фэллон опустил голову и поцеловал ее — сначала осторожно, постепенно разжигая в ней страсть. Пьянящая энергия Седоны обволакивала их, усиливая ощущение близости. Изабелла позволила и своему дару вырваться на свободу и наслаждалась невидимым огнем.

— Простите, что помешала.

Голос, звенящий болью и гневом, донесся из темноты за спиной Изабеллы. Она испуганно охнула, отпрянула от Фэллона и резко повернулась, чуть не слетев со своих тонких высоких каблуков. Фэллон быстро поймал ее и не дал упасть.

Они оба обернулись и увидели в тени отеля Дженни Остин в клубах тумана.

— Здравствуй, Дженни, — спокойно произнес Фэллон.

Женщина подошла ближе. С ладонями плотно сжатыми в кулачки, в черном платье, в лунном свете она походила на героиню трагической оперы. Дженни, демонстративно не замечая Изабеллы, заявила:

— Не могу поверить, что у тебя хватило наглости здесь появиться. Голос прозвучал глухо, как будто ее душили слезы, не давая говорить. — Как ты мог так поступить с моей семьей?

— Но ты же прекрасно понимаешь, что рано или поздно мы все равно встретились бы на одном из мероприятий «Общества». Наш мир слишком тесен, чтобы не столкнуться в нем.

— Тем более, если Джонсы его контролируют, — горько заметила Дженни.

На это Фэллон ничего не ответил.