В глубине стекла

— Да, конечно… — Ольга грустно подумала, что двойками этими она действительно наказала сама себя. Вместо того чтобы отсыпаться, отдыхать, заняться личными делами, ей придется каждый день таскаться в школу и сидеть с этой четвёркой бездельников, не способных или не желающих понять ничего из её объяснений. Если они ничему не научились за четверть, то уж за неделю каникул точно ничему не научатся.

— А может, им тройки поставить? — неуверенно протянула она, поднимая глаза на завуча.

— Нет, так не годится, вы же отметки объявили?

— Да.

— Просто так тройку ставить нельзя. Мы таким образом других расхолаживать будем. Я, конечно, понимаю, что в каникулы работать вам совсем не хочется… Давайте вот как сделаем. Вы с ними поработайте в каникулы как репетитор, а в конце пускай они итоговую контрольную напишут.

— Как это — как репетитор?

— Ну за плату. Я вызову родителей, мне это всё равно сделать нужно, раз у детей двойки, и предложу им оплатить вам индивидуальные занятия с их детьми. Я думаю, по сто рублей с ребёнка за двухчасовое занятие будет достаточно.

— Но это, наверное, неудобно, — вяло возразила Ольга, а в уме уже быстренько подсчитала: «Это же четыреста рублей в день, даже если я позанимаюсь с ними три дня, получится чуть не половина моей зарплаты!»

— Почему неудобно? Вполне удобно. Многие, кстати, и в течение учебного года занимаются с группами отстающих. Но это уже отдельный разговор.

— А если они не напишут?

— Что не напишут?

— Контрольную итоговую. Если снова двойки получат?

— Знаете, Ольга Ивановна, давайте откровенно. То, что у вас есть неуспевающие, я в отчёте для округа не указываю. Если я это укажу, жди после каникул приезда методиста. Вам хочется, чтобы у вас на уроках методист сидел? Вот и мне не хочется, вас жалко. И нервы потреплет основательно и огрехи какие-нибудь обязательно отыщет. Поэтому очень важно и для вас лично, и для школы, чтобы эти дети к началу второй четверти двойки свои исправили и перестали быть неуспевающими. Вы меня понимаете?

— Да, Анна Абрамовна, я вас понимаю. Но вы с родителями поговорите?

— Обязательно. Я скажу, чтобы дети приходили в понедельник к десяти. Подходит?

— Да, конечно.

Ольга вернулась к себе в кабинет, находясь в некоторой задумчивости. Зарплата за сентябрь, которую она получила сразу после Дня учителя, её, мягко говоря, не вдохновила. Несмотря на то что уроков в неделю у неё было много, около тридцати, по пять-шесть в день, сумма в ведомости на зарплату получилась смешная. А так как пенсия у мамы была ещё смешнее, денег, по сути, им хватало только-только квартиру оплатить, да на еду. Еду мама закупала на мелкооптовых рынках, выискивая, что подешевле. Но в последнее время у неё стали и в этом появляться странности. Она, например, могла купить что-нибудь дорогое и абсолютно ненужное, заявляя потом: «Ну, Оля, мне захотелось!» Благодаря такой её последней покупке Ольга уже три дня ходила без копейки, благо, до работы можно было дойти пешком.

Те сто долларов, которые ей подарили на День учителя, позволили купить кое-что из вещей, но они давно кончились. Ольга думала, что зарплата будет сегодня, в пятницу, но завхоз сказала, что поедет за деньгами в понедельник.

— Этой старой корове сегодня просто лень за деньгами тащиться, — зло буркнула Марина Михайловна в ответ на Ольгин вопрос о деньгах. Кабинет географии был рядом, и Ольга иногда заглядывала туда поболтать. Хотя сама Марина Михайловна симпатии ей не внушала, порою хотелось спрятаться от надоевших детей и поговорить с кем-нибудь взрослым.

— Привезёт она их, видите ли, поздно, многие уже домой уйдут, раздать все не сможет, а оставшиеся хранить негде. Врёт всё! Другие завхозы очередь с восьми утра занимают, а сейчас раздают уже. Ей, конечно, деньги не нужны, нахапала! А тут каждую копейку считаешь, каждый день учтён… — на маленьком личике проступили злость и усталость. — От такой жизни впору удавиться!

Удавиться Ольге пока не хотелось, но мысль о деньгах продолжала назойливо вертеться в голове. Теперь, после разговора с Анной Абрамовной, на Ольгиных финансовых горизонтах обозначился явный просвет, и настроение её улучшилось.

«За каникулы я подработаю, — несколько возбуждённо думала она, — а там Анечка что-то говорила про дополнительные занятия. Это же, если каждый месяц по столько подрабатывать…»

В этот момент в класс зашел Вовка.

— Ольга Ивановна, спасай! — увидав, что в классе никого нет, Володька по-шутовски преклонил колено перед Ольгой и, словно в мольбе, протянул к ней руки.

— Ну что вы, сударь, встаньте, — Ольга моментально подхватила игру, — Вы не ошибаетесь? В силах ли хрупкая женщина спасти могучего, отважного мужчину?!

— В твоих руках счастье, судьба, а может, и сама жизнь трёх очень симпатичных людей! — Володька всё же поднялся с колен (а вдруг кто войдёт?), но продолжал молитвенно простирать к ней руки.

— Сразу трёх?

— Сразу трёх!

— И?

— Скажи «да», и ты будешь для меня всегда образцом мудрости и милосердия!

— Что — да?

— Просто «да», и никаких больше вопросов!