В глубине стекла

Из вечерней темноты за ними наблюдали Вика и Ольга.

— Ну ни фига себе, заявочки! — протянула Вику-ля, — звал, звал, а сам… Ну, козёл! Он что, алкаш, хроник?

— Знаешь что, — сказала Ольга, не отвечая на вопрос, — пошли домой, в номер.

— И будем плакать над своей несчастной женской долей? Вот уж фигушки! Мы и без него повеселимся, тоже мне, видали мы таких…

— Ну пойдём по улице погуляем, или к морю, там на пляже посидим.

— А может, на дискотеку? Или в баре посидим? Что нам ночью на пляже делать? Там темно, нет никого, мало ли что!

— Тут же охрана, никого посторонних.

— Ага, думаешь, наших придурков мало? Сейчас поддадут и на экзотику их потянет.

— В баре их ещё больше, чем на пляже, а дискотеки мне в школе надоели: музыка гремит так, что кажется, сейчас стёкла вылетят, детишки скачут…

— Здесь тебе что, школа? Пошли, посмотрим, не понравится — уйдём.

— Ну пошли.

«Как он мог! Как он мог так поступить! — думала Ольга. — Он же об меня словно ноги вытер. Будто плюнул. Позвал и плюнул. Я переживала. А он… Пьяный, с какой-то страшной коровой…»

Музыка хотя и гремела, была вполне нормальной, под такую они сами танцевали в институте и лагере. Они уселись за столик, Вика переговорила с официантом, и вскоре перед ними оказались два украшенных дольками апельсина высоких бокала с позвякивающими в такт музыке кубиками льда.

— М-м-м! — Викуля даже прикрыла глаза от удовольствия. — Красота!

— И правда, вкусно, — Ольга тоже облизнулась. — Что это?

— Пей, какая разница. Смотри, ну и где твои дети?

Публика на дискотеке, действительно, была очень разная, от нескольких подростков, образовавших ритмично подпрыгивающий кружок в одном из углов танцевального пространства, до очаровательной пожилой пары, лет семидесяти, сидящей за столиком. Оба, он и она, были худощавы, подтянуты, в джинсиках, ну вылитые подростки, если бы не седые волосы да не морщинистая дряблая кожа. Остальные были разного возраста, худые и толстые, маленькие и длинные, одни танцевали, другие сидели за столиками.

— Пошли, попрыгаем, — Викуля уже рвалась в бой.

— Пойдём!

За столик они вернулись уже вчетвером. Викулю сопровождал Саша, высокий, тёмно-русый. Белая футболка на его плечах не скрывала, а, скорее, подчёркивала широкую грудь и плоский живот. Руки бугрились мышцами, растягивая короткие рукавчики. За Ольгой тянулся черноволосый Володька, или, как его называл Саша, Вовчик. Этот спортивной фигурой не отличался, но был великий мастак травить анекдоты и рассказывать забавные истории.

Сначала допивали коктейли, потом пошли танцевать. Сашу отправили за коктейлями, опять танцевали, потом за спиртным бегал Вовчик.

Ольга, казалось, веселилась вовсю. Много танцевала. Во время редких медленных мелодий покорно и нежно прижималась к партнёру, отчего Вовчик буквально млел, заливисто хохотала над его шутками.

«Ну и что? — думала она. — Ему можно, а мне нельзя? Я сюда отдыхать приехала, а не от воспоминаний сохнуть. И стоила мне эта поездка, о-го-го! Это он тут всё время живёт, а мне пять дней осталось и снова за работу! Я ему ничего не должна, что хочу, то и делаю».

Потом они оказались на тёмной улице. Вовчик по-хозяйски притянул Ольгу к себе и поцеловал. Она попыталась оттолкнуть его, но не смогла.

— А где Вика? — спросила она, трезвея, когда Вовчик чуть ослабил хватку.

— Они к нам в номер пошли, Саня ей обещал чучело крокодила показать, — Вовчик хохотнул, — он ей покажет чучело! Пошли к вам?

— Нет! — Ольга почему-то испугалась, ей вдруг расхотелось мстить Олегу с этим губастым Вовчиком. — Нет! Я устала очень! Я спать пойду!

— Да ты чё, в натуре, смеёшься надо мной? У тебя совесть есть? — Вовчик явно обиделся. — А мне куда сейчас? В номер не пойдёшь, там Саня с твоей Викулей, мне чё, как собаке одному под окном сторожить? На луну выть?

Ольга почувствовала укор совести.

— Ну ладно, пойдём погуляем немного.

Они побродили немного по парку и вышли к морю на пустынный тёмный пляж. Тихое, необъятное море, будто огромный спящий зверь, лежало у. их ног. Прибой был почти незаметным, как дыхание спящего.

— Ой! Красота какая! — Ольга сбросила босоножки и по холодящему песку вошла в воду. Вода лизнула её тёплым мокрым языком. — Тёплая! — восторженно взвизгнула Ольга. — Вот бы искупаться!

— Давай! — подошедший сзади Вовчик уже расстёгивал рубашку.

— Я купальник не взяла.

— А мы так! Всё равно нет никого! — Вовчик снял ботинки, сбросил джинсы и, оставшись в трусах, бросился в воду. Вода ответила на его вторжение всплеском светящихся в ночи брызг. — Bay! Во прикольно! Сто лет такого кайфа не ловил! Иди в воду, чего ждёшь?

«Действительно, что я? — подумала Ольга. — Бюстгальтер сниму, а трусики оставлю». Она быстренько разделась, стараясь ни о чём не думать, повторяя про себя: «Я только искупаться, я только искупаться», сложила одежду на лежак и стала осторожно входить в воду. Стало жутковато, вода была пугающе-тёмной.

— Давай, давай, не боись, — подплывший Вовчик взял её за руку, повёл.

Они немного поплавали в молочно-тёплой воде и вышли на берег.

— Ой, а вытереться нечем, — зябко повела плечами Ольга, — холодно.