В глубине стекла

— Не знаю, везде не везде, только так нельзя. Тамара наша, тоже мне, директор, в школе появляется к обеду, когда большая часть уроков уже прошла. С утра чёрт знает что иногда творится. Классы по школе гуляют, учитель заболеет, замен уроков не делают, дети по коридорам носятся, хорошо, что здание большое, есть где. Учителя с уроков целые классы отпускают. Вот сегодня, приходит ко мне после второго урока одиннадцатый «Б». «Отпустите нас, — говорят, — у нас двух математик нет, потом ваш урок, потом история. С историчкой мы уже договорились. Отпустите?» «Не отпущу, — отвечаю, — мало того, кто на урок не придёт, всем двойки поставлю, а полугодие кончается». Смотрю, задумались, на урок все пришли, сидят надутые, обиделись вроде. «Ну почему вы такой вредный?» — спрашивают. Ты понимаешь, Володь, я от них элементарное посещение уроков требую, и уже — вредный. Ну я им, чтобы служба мёдом не казалась, такой темп урока задал — держись! И тест по грамматике, и аудирование, и пересказ. Смотрю, ожили, зашевелились, в глазах здоровый блеск появился, вижу — нравится многим. Их грузить нужно по полной программе, а не распускать. Только Тамаре ни до чего дела нет, придёт к обеду, соберёт своих, сидят, чай пьют, проблемы решают. Работать надо, а не сны разгадывать!

Впрочем, тебя это всё, наверное, уже не волнует.

— Не то чтобы не волнует. Смысла не вижу. Думаешь, ты первый такой, за порядок ратуешь? И до тебя были, только выжили их из школы. Тамара, она только с виду ничем не интересуется, а всё знает. И кто как работает знает, и кто порядками недоволен. Ты вот за дело переживаешь, а у неё другое. Ей важно, чтобы начальство к ней хорошо относилось, чтобы жалоб не было, чтобы всё было «чики-пики», понял? Да и деньжат чтобы побольше капало. Она только на одних медалях знаешь сколько имеет?

— Как это?

— Да так. Сейчас не знаю, а два года назад по пятьсот баксов с родителей брала. Мне одна знакомая говорила. Это она тебе про престиж школы лапшу на уши вешает. Нет, двоечнику она, конечно, медаль не нарисует, но если ученик более-менее, то запросто. И хоть бы учителям что-нибудь подкинула, поделилась! Нет! Она литераторов заставит этим медалистам липовым сочинения писать на выпускном экзамене, а если за них потом «отлично» не поставят, ещё и собак на учителя спустит, травить начнёт. В общем, сочинение им напишут, математику решат, а уж устные экзамены, сам понимаешь, не проблема. Учителям, в лучшем случае «спасибо», а ей — всё остальное.

— Слушай, но у медалистов в журналах за два года одни пятёрки должны быть.

— А это уже Анечкина работа. Сам говорил, как она этих медалистов пасёт.

— Да, пасёт. И никто не возмущался?

— Возмущались, только в основном так, как мы с тобою сейчас, по углам. А вслух… Такие у нас не задерживаются. А потом, про деньги, про медали, доказать всё это трудно. Ладно, ну их, ты Новый год встречать дома будешь?

— Нет, мы с Ольгой в пансионат путёвки взяли на десять дней, тридцатого уедем, восьмого вернёмся.

— А Тамара вас отпустит? Там рабочие дни есть.

— Всего три. У меня отгулы остались.

— Ну смотри, договорись обязательно.

— Договорюсь. Ладно, мячик не покидали, хоть поболтали. Пойду домой собираться.

— А Ольга что делает?

— Над контрольными колдует, у неё завал.

Олег поднялся к себе на этаж и тихонько заглянул в щелку приоткрывшейся двери Ольгиного кабинета. Ольга сидела, склонив голову над раскрытой тетрадкой, а русая прядка лёгким завитком знакомо свешивалась прямо на нос. Хотя Олег подошёл тихо-тихо, почти беззвучно, дверь даже не скрипнула, Ольга почти сразу оторвала глаза от работы, оглянулась, улыбнулась и погрозила пальцем.

Поняв, что он раскрыт, Олег распахнул дверь, подошёл к учительскому столу, поцеловал Ольгу в макушку и жадно втянул ноздрями такой знакомый, уже почти родной запах её волос.

— Уф, устала, — Ольга откинулась на стуле, прикрыв глаза.

— Бросай, пошли домой, завтра доделаешь.

— Нет, что ты, нужно сегодня.

— Ещё много?

— На час-полтора.

— Опять до шести сидеть будешь?

— Придётся. Ты иди домой, не жди, всё равно до пятницы…

— Ладно, пошёл.

Когда Олег, уже одетый, выходил из школы, в холле его остановила Анна Абрамовна.

— Олег Дмитриевич, хорошо, что вы ещё не ушли, — она семенила к нему своей прихрамывающей на обе ноги походкою, радостно осклабив выпирающие зубы. — Я к вам в кабинет заходила, но там было закрыто. Я вот что у вас спросить хотела, как там у Колчина дела?

— А какие у него дела, — пожал плечами Олег, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь, — всё нормально.

— И что вы ему за полугодие поставите?

— Пока четыре выходит, завтра он мне отвечать собирался.

— Олег Дмитриевич! Вы же понимаете…

— Я всё понимаю, другому бы давно четвёрку выставил, а его всё стараюсь подтянуть.

— Может, вы чересчур строги?

— Знаете, Анна Абрамовна, по отметкам у него четыре выходит, давайте завтра вместе его поспрашиваем. Дадим ему задание по теме, которую в этом полугодии изучали, текст переведёт, вместе его послушаем и оценим. Ответит на отлично, поставлю отлично.

— Вообще-то у меня много дел…