В глубине тебя (СИ)

— Сама справлюсь.

— Справишься. Но со мной лучше.

— Лучше, — едва не плачу я, а он видит и понимает все, но слишком рассержен и обижен, чтобы еще и дальше удерживать — ведь я же все равно ухожу, бросаю его, хоть и тяжело мне.

Внутри меня не остыло еще все от его проникновений, а в размеренность от испытанных оргазмов врывается жар.

А еще... ой: все скользит у меня между ног. Да, он же влился в меня. Кончил в меня. Не останавливался — а я не остановила.

Рик кончил в меня и теперь там, во мне его сперма.

Поживем — увидим, думаю отчего-то — и бегу. Бегу вниз мимо полчищ строительной техники, прочь из карточного домика. Успеть бы посуху.

Не успеваю.

Я бегу по улице, бегу в дождь и у меня температура.

Дождевые капли должны были бы испаряться на мне или с пшиканьем превращаться в пар. Они не превращаются, а дождь мочит меня, смывает не знаю куда. Мне нужно в укрытие.

Я пробегаю мимо окон, и что-то заставляет меня поднять голову и посмотреть. Он стоит у окна и — я не вижу, что.

Дождь льет теперь сильнее, застилает, отгораживает его от меня. Я не вижу его лица, а если бы он кричал мне, не слышала бы его криков.

***

Глоссарик

стартер — аппетайзер, блюдо, подаваемое перед главным

that is — то есть

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ «Жестко»

Я могла бы и должна была бы шарахнуться после таких эксцессов и наверно, лучше бы мне было слечь.

Но мне некогда болеть, ведь я — того. Нужна. Раньше мне казалось, что я просто и тупо востребована на работе, потому что на работу дурная. Но теперь до меня доперло: я — пожарная. Да-да, так говорят: Feuerwehr spielen. Играть в пожарную. Спасать кого попало от чего попало. Когда попало.

Чем и занимаюсь в настоящее время. На работе спасаю от завалов и катаклизмов, подругу спасаю от психоза. Бывшего любовника... да просто так, от моего же собственного безразличия спасаю. Спасала. Он не признается ни за что в жизни, что ему это необходимо, но... зовет. Вызывает.

Вот так:

как ты там

не болеешь?

И:

ты жестко нужна мне Кать

Затем, когда не реагирую:

ТЫ ЖЕСТКО НУЖНА МНЕ КАТЬ

— Чего?

Заметив у меня не лице неконтролируемую ухмылку, Рози на мгновение приостанавливает свою болтовню о затянувшемся перестраивании ДольчеФреддо и пихает меня локтем.

— Ничего. Я теперь девушка по вызову.

— А-а-а... — понимающе тянет Рози. — Бедный Франк... Так вот, привозят нам, значит, второй прилавок...

Вряд ли удастся долго скрывать от нее, кто на самом деле меня вызывал, но я попробую.

Я решила, что хватит мне уже парить подруг моей взбесившейся личной жизнью.

Они предостерегали, они за меня болели, пытались наставить на путь истинный, даже у меня за спиной поколдовать, но увы — это не пошло мне впрок.

Мне кажется, я расправляюсь со всеми встрясками и неурядицами в моей жизни подобно антибиотику, которым ширанулась намедни, чтобы вытравить симптомы взбрыкнувшего было гриппа или, может быть, не гриппа.

Поначалу я по некой причине, из-за которой тут же запретила себе париться, вздумала было «ничего не пить», но вскоре резко и решительно забила на это странное намерение. Мне некогда болеть, решила я — и от принятых суровых мер «грипп-не грипп» за три дня как рукой сняло.

Да, я не могу болеть, и я нужна ему, этому дебилу и он сам мне об этом пишет, но... Ладно, прекращаю паясничать.

Если по-серьезке, то я не собиралась к нему возвращаться и назад его не звала. Я в очередной раз пошла на поводу у своих эмоций. В очередной раз вдохнула сладкий аромат, который источал этот отравленный букет — наше с ним черт те что. Теперь в этом букете появилась еще одна нотка: эта... ну... она, короче. Безмозглая стерва на букву Л.

Не знаю даже, с чего все началось. Может, с извечно женского «жалею», мне вообще-то столь чуждого. До меня потом, поздненько этак, доходит, что не хотел он моего жалейства, что он — не тот совсем, кем был и кого, возможно, следовало когда-то жалеть, но не дожалели. Доходит, но сердцу ведь не прикажешь.

Я даже до того дохожу в своем жалействе, что непродолжительное время меня голодным, яркоглазым зверем гложет бескомпромиссность моих же собственных принятых решений: не бежать сломя голову детей ему рожать, не зашиваться в его бизнесе до полуобморока, не терпеть его кошмарный стиль работы и полное отсутствие нормального общения в ведении дел. Не прогибаться под него (кроме постели, что тоже свести на «нет»). Не жить с ним. Не быть с ним.

Итак, я шифруюсь перед Рози и тем паче — перед Каро. Перед самой собой шифроваться бесполезно, поэтому просто пытаюсь забыть: с кем не случаются припадки.

Кстати, о припадках: у Каро довольно сложно проходит беременность. Я бы даже сказала, что протечение это выводит ее недуг на новый уровень жесткости.