В глубине Великого Кристалла. Легенда о Хранителе

– Возможно, вы правы… Но вот что хочу сказать перед уходом. Может быть, на решение о вашем изгнании меня толкнула сама судьба. Не будь этого, вы не спасли бы город…

– Так можно что угодно свалить на судьбу.

– Я не оправдываю себя. Я благодарю судьбу и Хранителей… Галь, я вчера в городе говорил с форт-лейтенантом Зубом. Он передал мне, что рассказывали пленные моряки. Подмоченный порох они заменили, а бомба все-таки не долетела… Галь, вы смотрели на летящий снаряд?

«Да! – эхом отдалась в нем разгадка. – Да! Я смотрел! Я старался удержать снаряд!.. Неужели такое возможно?» – Галька взглядом уперся в лампу. Есть у него такая сила? Что же лампа не шевельнется?

Биркенштакк проследил за его взглядом. Осторожно сказал:

– Видимо, это случается лишь в отчаянные минуты, при большом напряжении души.

Галька прикрыл глаза. В них мелькали темные бабочки. Он услышал:

– Я сказал вам все. Прощайте… господин Галиен Тукк.

– Стойте! – Галька вскинул веки. Биркенштакк был уже на ногах. Его тень на стене напоминала громадную птицу тукана из учебника зоологии. Тень замерла. Галька, давя в себе неловкость, сказал:

– Не все ли мне равно теперь… Оставайтесь в городе, если хотите.

Биркенштакк не скрыл радости. Стрельнул птичьими глазами:

– В самом деле? Вы… благородный человек!.. Но ведь фан Ригену нужен документ…

– У вас есть бумага?

Биркенштакк суетливо достал из кармана сюртука блокнот и вечную ручку с золотым пером – толстую, как палец пекаря Клауса. Вырвал листок.

Галька написал:

«Пусть советник Биркенштакк остается.

Галиен Тукк».

– Вы благородный человек, – опять сказал Биркенштакк. Он протянул руку за документом. Галька придержал бумагу.

– Одна только просьба, – хмуро проговорил он. – Никогда больше не выгоняйте ребят из дому… Пусть они хоть какие будут – не выгоняйте…

Тень закивала клювом. Потом Биркенштакк виновато сообщил:

– Но от меня уже ничего не будет зависеть. На днях меня переизберут…

Галька отдал бумагу и встал:

– Прощайте.

– До свидания… Галь.

– Прощайте.

В город Галька так и не вернулся. Еще три дня он прожил в форте. Прибегали Вьюшка и Лотик, приносили от мадам Валентины разноцветные леденцы. Галька спросил у Лотика:

– Так и живешь у мадам Валентины?

– Ага… Тетки зовут назад, но я пока не иду… хотя она меня вчера нашлепала. – Он забавно сморщил нос.

– За что? – засмеялся Галька.

– А я из желтой бумаги окошко сделал, нарисованное. И на кристалл налепил. Ну, помнишь, тот, что в горшке растет… Она же сама говорила: это Вселенная, дом всего человечества. А если дом, почему без окошка?.. Она потом сама засмеялась и говорит: «Ладно, пусть так и будет…» Галька, а ты скоро домой вернешься?

Вьюшка тоже спрашивала: «Ты скоро домой?»

Галька рассеянно улыбался и лохматил Вьюшке и Лотику волосы.

Форт-майор Дрейк предлагал Гальке стать барабанщиком. Обещал ему через полгода чин капрала, а к пятнадцати годам офицерское звание форт-прапорщика.

– Я подумаю, – кивнул Галька.

Вечером на верхней площадке бастиона к нему подсел барабанщик Ведди.

– Галь… я спросить хочу… Если не так, ты не сердись. Галька улыбнулся: чего, мол, сердиться-то?

– Там, на мониторе… – неловко сказал Ведди. – Когда расстрелять хотели… очень страшно было?

Галька подумал. Даже зажмурился, чтобы лучше вспомнить.

– Тогда… нет, казалось, что не страшно. А сейчас, когда вспоминаю, кажется, что было страшно… Понимаешь, я будто в двух человек превратился. Будто один стоит у мачты и ему наплевать, гордый такой… – Галька усмехнулся… – А другой в сторонке и боится. Страх – он как бы отодвинулся… Ну, как в школе, на математике, множитель за скобки выносят…

Ведди серьезно вздохнул:

– Кажется, я понимаю… Видишь ли, для меня это очень важно. Ты уже испытал такое, а я еще нет… А придется. Мы люди военные.

Галька опять улыбнулся:

– Это ты военный. А я пока не решил.

Наутро Галька ушел из форта. Рано, до побудки. Оставил на кровати форму барабанщика, надел старые штаны и голландку и ушел.

Никто не знает куда. Следы его в этой истории теряются. Одни говорят, что он отправился в столицу, где учился старший брат. Другие – что просто пошел бродить по дорогам, искать…»

– Что искать? – слегка недовольно спросил мальчик.

– Кто его знает. Может, приюта… желтого окошка, вроде того, которое наклеил на кристалл мадам Валентины Лотик. А то ведь как получается: Вселенная – она, конечно, общий дом, но у каждого ли есть в этом доме свой угол и окошко с огоньком?.. Впрочем, слышал я еще одну версию. Будто Галька ушел из форта с капитан-командором Крассом.

– Значит, Красс бежал?

– Нет, здесь проще. Он и Бенецкий дали подписку не участвовать больше в этой войне, и фан Риген их освободил. Бенецкий отправился к семье, а Красс… кто его знает.

– Может, он стал опять командовать клипером? А Галька сделался юнгой?

– Ты знаешь, это тоже вариант. Хотя, пожалуй, излишне романтический… А точно ничего неизвестно. Жители Реттерхальма, благодарные Гальке за спасение города, воздвигли ему памятник.