В глубине Великого Кристалла. Пограничники

По желобу номер два подошла к площадке тележка. Толкнулась о край буфером-контактом, приготовилась ехать обратно. Витька прыгнул ей на выпуклую черно-желтую спину, в тень алюминиевого крыла. Лег животом, уперся ногами в страховочную скобу. Откинул крышку аппарата контрольной связи. С размаха вдавил девятую кнопку.

– «Кристалл-два», дежурная бригада, – отозвался динамик девичьим голосом.

– Скицына позови! – рявкнул Витька в черную воронку микрофона.

– Ты, Витенька, поздоровался бы сначала…

– Скицына давай! Мне по делу, срочно!

– Совсем ты, Витька, охамел, – обиделся голос, но крикнул в сторону: – Их величество Витторио Первый требуют Михаила Петровича! Категорически!

– Чего тебе? – сказал Михаил через две секунды. – Пожар?

– Какие дураки посадили «пчелу» на пятьдесят девятый радиус? – со звоном сказал Витька.

Скицын сразу же понял:

– Ты живой?

– А ты видел перепуганных покойников?

– Целый?

– По счастливой случайности…

– Холера тебя носит! Смотреть надо, когда сигаешь вниз башкой!

– На пятьдесят девятом смотреть? Там сроду ничего не было!

– А сейчас откуда?

– Это я тебя спрашиваю… – сказал Витька. Его опять накрыло запоздалым страхом. Тележка между тем бодро ехала вверх. Скицын проговорил:

– Ничего я не знаю… Зачем переносить «пчелу»? Да и все бы про это слышали. Разве такое сделаешь незаметно? Полторы тонны…

«А в самом деле… – подумал Витька. – А может, ночью? Бесшумным грузовым дирижаблем? Но зачем?»

– Слушай, ты, наверно, перепутал радиусы! Вечно носишься не глядя…

– Сам ты… – устало сказал Витька.

– Ты сейчас где?

– Где надо…

– Дуй домой, будем разбираться.

– Ну уж фиг! – Витька приободрился. Он словно перелил свою тревогу Скицыну и освободился от неприятного груза. – Дома я буду только вечером, потому что иду с Люсей в Итта-даг.

– Куда-куда? Опять в ту преисподнюю?

Витька захлопнул крышку и мстительно хмыкнул, представив, какой тарарам сейчас поднимется в «Сфере». И какую нахлобучку получат «новаторы», пересадившие «пчелу». Если… Если только… Да ну, чушь какая лезет в голову! Разозлившись на себя, он грохнул кулаком по спине ровно гудящей «пчелы». Потом подумал, что и самому ему не миновать вечером крупной нахлобучки. Это была мысль о привычном, и она успокоила Витьку.

Тележка ползла вверх уже очень круто, Витька теперь не лежал, а стоял на скобе, держась за крышку. А когда оставалось до края метров десять, он сильно толкнулся ногами, махнул через край желоба и упал в чащу орешника. Потом, цепляясь за ветки, выбрался наверх. Морщась от боли в пятке, залез на парапет. И сразу увидел, как от лесной опушки идет сквозь заросли иван-чая Люся.

Сразу все отодвинулось назад – «пчела», спор со Скицыным, глупый страх. Было утро, солнце, дорога. Витька прыгнул, пошел навстречу.

2

– Здравствуй, – сказал он, и Люся засветилась:

– Здравствуй… Ух, какой ты взъерошенный.

Витька ответил без насмешки:

– Зато ты красивая за двоих.

Она была в отглаженной теннисной юбочке, в желтой блузке с белыми горошинами и белым галстучком. На длинных ногах новенькие желтые гольфы и белые сандалетки. И улыбалась – зубы крупные и круглые, как те же горошины на блузке.

– Будто в парк собралась. Обдерешься ведь…

– А сам-то! Руки-ноги тоже…

– Меня никакие колючки не берут.

– А меня, что ли, берут? Забыл, что я дочь лесничего?

Он сказал примирительно:

– Лесная фея… Ладно, пошли.

– Напрямик через лес?

– А другой дороги и нет.

– Ох уж!

– Я серьезно говорю… Прямо по меридиану.

– Значит, строго на север? Или на юг?

– Ох, да не по тому меридиану. Вот так… – Витька ладонью рубанул перед собой. – По гироскопу.

Люся вздохнула. Ничего, мол, я в этих делах все равно не понимаю…

Они перешли по пояс в траве поляну, пробрались через густой орешник опушки и оказались в полумраке под плотной широколиственной крышей. Здесь, в заповеднике, Витька до сих пор не знал всех названий деревьев. Лес был южный, среди могучих дубов и вязов стояли желтовато-серые, без коры, великаны с кружевными листьями. Их голые стволы оплетали мохнатыми канатами лианы с желтыми звездочками цветов. Чиркал по коленкам узорчатый густой папоротник и какие-то громадные ландыши. Воздух был как в прохладной гулкой аптеке – с валерьянкой и мятой. Кто-то шелестел и юрко шастал под ногами. Но змеи здесь не водились, шагать можно было без опаски.

Люся сказала вроде бы насмешливо, но со скрытой робостью:

– Все-то ты, Витенька, сочиняешь. Говоришь, всего пять километров идти… Я тут всю округу знаю, нет такого места. И папа говорит, что нету никакого Итта-дага.

Витька прошелся по лежащему стволу, заросшему и трухлявому. Оглянулся через плечо.

– Как же нет, если мы туда идем? Просто название я сам придумал. «Итта» – это… ну, по имени одного марсианского племени. А «даг» значит «горы», «предгорья»… Говорят, в древности сюда добирались кавказские племена. Может, от них там и развалины…

– Сюда? Кавказские?

Витька прыгнул со ствола, усмехнулся:

– Ерстка…

– Что?

– Слово такое… Означает: «Может, было, а может, нет…»

– Это по-какому? По-реттербергски?

– Что? – развеселился он. – Вполне по-русски!.. А ты же говорила, что не веришь ни в какой Реттерберг.