В глубине зеркал

В этом фильме мы с Юрием Визбором много импровизировали

В Андрее Тарковском мне было интересно все: и как он говорит, и как репетирует, всегда нервничая и никогда до конца не объясняя, что он видит в той или иной сцене

С Маргаритой Тереховой в фильме А.Тарковского «Зеркало» (1974)

Последний московский групповой портрет Бориса Биргера. Слева направо: Игорь Виноградов, Алла Демидова, Олег Чухонцев, Борис Биргер, Игорь Кваша, Булат Окуджава, Эдисон Денисов

Наша ялтинская компания. Слева направо: вверху — Виктор Розов, Людмила Штейн, Александр Штейн, я, Надежда Розова; внизу — Вика Коршунова, Алексей Арбузов, Михаил Коршунов

С Михаилом Козаковым

Когда бы грек увидел наши игры

«Федра» в постановке Романа Виктюка. В этом спектакле я играла и Федру, и Марину Цветаеву

«Электра» в постановке Ю.Любимова. Я — Электра, Олег Казанчеев — Орест

«Квартет» Хайнера Мюллера в постановке Теодора Терзопулоса.

Нам с Димой Певцовым пришлось играть там и женские, и мужские роли

Мастер-класс с французскими актерами

Прованс, начало 1990-х годов

Антуан Витсз — мой любимый французский режиссер

Ну как нс сфотографироваться в Лозанне рядом с Чарли Чаплином, пусть и бронзовым?

В «Легенде о Тиле» (1976) я играла ясновидящую колдунью Катлин, мать Нелле (Наталья Белохвостикова). Режиссеры А. Алов и В. Наумов

Герцогиня Мальборо — поправляю грим перед крупным планом. На съемках фильма Ю. Карасика «Стакан воды» (1979)

Венценосная пара — Александр I (Василий Лановой) и его супруга Елизавета Алексеевна. «Незримый путешественник» (1998) И. Таланкина

Фотопроба к роли Алисы Коонен. Смерть Таирова» (2004).

Режиссер — Борис Бланк

В «Настройщике» (2004) Киры Муратовой за меня сыграл мой любимый песик — пекинес Микки

На съемках фильма «Русские деньги» (2006) по пьесе А. Островского «Волки и овцы». Режиссер Игорь Масленников дает последние указания моей Мурзавецкой

Во время гастролей «Таганки» мы давали шефские концерты.

На КАМАЗе в обеденный перерыв. Я, конечно, читаю стихи. 1974

На «Триумфе» мне нравится встречаться с замечательными людьми. С Владимиром Спиваковым, Екатериной Максимовой, Владимиром Васильевым. 2004

«Когда мы были молодыми…»

С моим мужем — Владимиром Валуцким. Я тороплюсь на репетицию, он дорисовывает за меня незаконченный натюрморт

Когда-то у нас был открытый дом, и мы любили принимать гостей. С Неей Зоркой

Он все умел делать сам, и, когда та же «Легенда о Сурамской крепости» получила на каком-то фестивале награду — не то за работу художника, не то за операторскую работу, мне было смешно: это все Сережино, его руки, его почерк. Я просто вижу, как именно он одевает актеров и декорирует кадры, делая почти весь фильм собственноручно.

Тряпочки, аппликации, вышивки, камни, старые ковры — это было его страстью.

Он из всего делал спектакль. Например, в Тбилиси был вечер в Доме кино, посвященный режиссеру-документалисту Василию Катаняну и Инне Генц, специалисту по японскому кино, его жене. Но они были друзья Сережи! Параджанов декорировал этот вечер и сделал из него фейерверк: там были грузинские красавицы в шляпах и длинных вечерних платьях, которые просто сидели на сцене. Для украшения. Женщина за пианино сидела в такой же шляпе, а двух маленьких мальчиков Сережа одел в матроски, но не обыкновенные, а придуманные им самим. Так получился спектакль! Из ничего. И он всем запомнился!

Понимаю, что воспоминания современников ущербны и немножко узки. Например, когда читаешь воспоминания о Пушкине, то удивляешься — ну как же они не понимали, что рядом с ними живет гений, которому — изначально — прощается все! А они вспоминают какие-то мелкие, конкретные факты его жизни… Но в то же время, если бы не эти «конкретные» заметки, может быть, мы не сумели бы понять в более широком смысле и Пушкина. Чем конкретнее, детальнее воспоминания современников, тем они лучше фиксируют душу времени. Без обобщений и «расширенного понимания» — это уже некий второй этап. Поэтому мне и хочется вспоминать только какие-то конкретные вещи, которые я вижу абсолютно материально перед глазами, то, что врезалось и осталось в моей памяти.

Сергей Параджанов заразил своим маскарадом всех, кто с ним общался. Когда Катаняны приезжали в Тбилиси и шли к Сереже в гости, Инна — прибалтийка с немецким воспитанием, очень пунктуальная, дисциплинированная — шла в обычной английской юбке, в каком-нибудь буржуазном жакетике, но на голове непременно параджановская шляпа!

Меня иногда обвиняют в декоративности. Я обожаю наворот тканей, не сшитых, драпированных. Я очень люблю шляпы, но тут даже не в шляпах дело. А в том, чтобы уйти от скучного, запрограммированного быта, превратить жизнь немножко в игру, не то чтобы не всерьез к ней относиться, но не так драматически.

ВТОРАЯ КОЖА

Классику играть трудно.